Я присаживаюсь на стул за обеденным столом, за которым мы когда-то так весело собирались всей семьёй.
— Я не понимаю, что происходит. Не могли бы вы пояснить? — спрашиваю всех троих сразу, поглаживая живот. Доченька опять почувствовала мое напряжение и буянит.
Краем глаза вижу, что мужчина уже взял себя в руки и не выглядит растерянным, а вот женщина смотрит непонимающе и несмело мне улыбается. Риэлтору все нипочем. Она нахально усаживается за стол.
— Ну что вы, милочка, тут разыгрываете комедию? Ваш муж продал эту квартиру по доверенности. Вся сделка чистая, заверена юридически и оформлена по закону.
— Этого просто не может быть! Эта квартира принадлежит моему отцу. А Илья — он бывший муж, он никак не мог продать…
При моих словах мужчина взволнованно запыхтел, женщина охает:
— Да как же так?! Мы же деньги заплатили!
— Так! Подождите! Сейчас мы со всем разберемся. Все документы проверены. Наша фирма чтит свою репутацию. Никогда не было такого, чтобы мы не могли решить возникшие проблемы, — риэлтору приходится повысить голос, чтобы перекричать возмущения.
У меня в голове не укладывается все, что происходило. Я никогда не была сильна в законах и документах. Да что там, я никогда не имела с этим никаких дел. Отец меня ограждал от проблем, муж на руках носил… когда-то…
Я совершенно растеряна. Что делать? Как быть?
Надо позвонить папе!
Но… Ему не позвонить. Он в больнице. Эта мысль нежизнеспособна.
Илья? Но его тоже рядом нет.
К кому ещё обратиться, я не знаю.
Рядом стоит Серёжка, обхватив меня за руку цепко и очень крепко. Бедный мой мальчик, столько всего произошло за последнее время. И совсем не радостного.
Господи, что делать-то?!
Точно! Вспоминаю, что у меня в телефоне забит номер юриста из папиной фирмы, он звонил мне как-то, я сохранила.
— Подождите минутку. Я позвоню своему юристу, — эта мысль придает мне надежды, я говорю увереннее, уже не так тушуясь перед напором риэлтора.
3. Глава 2
Выйдя в другую комнату и прихватив сына, я набираю юриста.
— Степан Аркадьевич?
Хорошо, что номер сохранила, так бы имя папиного юриста ни за что не вспомнила. Я и видела-то его пару раз. Мне не очень нравился этот худой высокий мужчина с прозрачными голубыми глазами. Да и папа никогда не стремился вводить меня в курс своей работы. «Ты девочка и моя принцесса, — говорил он. — Не забивай свою чудесную головку проблемами. Для их решения есть я. А ты для любви».