Луна
и звёзды скрылись от глаз, тихая ночь была темна. Городская стража
зажгла факелы, но человеку, который постучался в дверь моей
часовни, свет был не нужен. Его привёл ко мне один из моих
послушников. Взглянув на него, я решил, что он нуждается в
исцелении — он был бледным, его кожа казалось почти прозрачной, а
его лицо, некогда прекрасное, несло на себе отпечаток невыразимых
страданий. Тёмные круги под глазами свидетельствовали о сильном
утомлении, но его глаза горели ярким, почти безумным
огнём...
- Пить... - едва слышно
прохрипел больной... - на этом страница
заканчивалась, и я взял следующую.
Я
взял со стола медный графин со святой водой и поднес его к губам
больного, а тот, едва вода коснулась его губ, забился в
конвульсиях. Его губы запузырились, зашипели, слово их прижгли
каленым железом... Такого я не видел никогда в своей жизни. Больной
умирал четыре дня, метаясь в бреду кошмаров и агонии. Эта болезнь
была как холера, но куда коварнее. Все методы лечения нашего храма
приносили только боль и страдания больному, и на закате четвертого
дня он умер... - текст вновь оборвался, и я взял
следующую страницу.
Этой
же ночью мы решили сжечь тело, дабы неизвестная зараза не
распространилась по городу. На площади храма послушники соорудили
погребальный костер, но было уже слишком поздно... Водрузив мертвое
тело на кострище, мы затянули молитву. Наши голоса эхом отдавались
от стен монастыря, и в какой-то момент мертвец восстал. Его глаза
горели красным огнем и жаждой убивать все живое. От былой хвори не
осталось и следа, мертвец был полон сил, и если это можно так
назвать, жизни. Он был силен и быстр, и только серая кожа выдавала
в нем мертвеца. А дальше начался настоящий кошмар. Словно на волнах
тьмы, мертвец метался от жертвы к жертве, вонзая в их шеи клыки и
выпивая всю кровь буквально за секунды... - страница
вновь оборвалась, и я взял последнюю.
Все
мертвы... А те, кто еще подавал признаки жизни, были заражены.
Заслышав крики ужаса, стража ворвалась на территорию храма, но это
лишь усугубило положение. Трупов стало больше, а тварь вырвалась в
город. Я умираю тоже, и это мои последнее строки. Не знаю, выживет
ли кто-нибудь до рассвета, а если нет миру, каким мы его знали,
придет конец. На правах настоятеля храма я хочу дать название этой
твари и надеюсь, кто-нибудь найдет эти записи. Разум уже начал
метаться в бреду, и на ум приходит только одно название - Вампир -
кровь сосущий...