- Потом собираю тех, кто без меня не смог найти вход, выстраиваю их по парам и веду к елочке.
- А вот юмор свой лучше оставь в кабинете.
Я лечу, парю над землей, делаю круг и мягко опускаюсь.
Попыталась войти в образ – не получилось. В лифт, кстати, тоже – зацепилась одной из сотен юбок за замок на чьей-то сумочке и решила не рисковать.
И вот я стою на улице. Растягиваю замерзшие щеки в улыбке, активно жестикулирую не потому, что гости иначе не поймут, куда идти, а просто чтобы согреться. Бегаю внутрь каждые десять-пятнадцать минут – прийти в себя и вдохнуть аромат ели, которую установили в фойе.
И отчаянно надеюсь не встретить никого из знакомых.
***
Пару часов назад я была злой, расстроенной, обиженной снежинкой, которая очень хотела опуститься кому-нибудь на ладонь и гордо растаять, ощутив напоследок ее тепло. А все бы потом жалели ее и вспоминали яркую жизнь и нелепую смерть.
Теперь же я была счастливой обладательницей жаркого поцелуя, который Илья точно должен был заметить.
Незнакомец оторвался от моих губ, заглянул в глаза, а потом произнес то, что я не ожидала услышать. Хотя я в тот момент вообще ничего такого не ожидала. Особенно от себя.
3. Глава 3. Сообразим на четверых
- Слабовато целуешься, - говорит мне незнакомец, которого я вообще-то и вовсе не планировала целовать. Так, легкий чмок в щечку, чтобы показать бывшему – я, мол, тоже востребована.
- Давно не практиковалась? – продолжает он пытки.
А красавец-то вдобавок дерзкий хам. Влепить ему, что ли, пощечину и гордо удалиться под елочку отогреваться? Заодно перед Ильей и его агентшей выкручусь – у меня, мол, жених Шредингера. Он как бы есть, но его как бы нет.
- Наша задача, если я правильно понимаю, заставить ревновать того сморчка в синей куртке? – он кивает в сторону Ильи, а я из всей фразы выдергиваю местоимение «наша».
И вот уже моя фантазия отбрасывает версии по наказанию случайного прохожего за личные вопросы и переключается на мечты, в которых «я» превращается в «мы».
А он ничего. Точнее, очень даже чего.
Ровные черты лица, легкая небритость. Заросшие бородачи меня всегда пугали. Кто знает, что у них там прячется под растительностью. Как будто они скрывают под ней свою сущность или выдают себя за кого-то другого. А вот трехдневная щетина наоборот привлекала. Илья брился гладко. Говорил, что не любит заросшую морду. Но как-то признался, что пробовал отрастить бородку, да ничего не вышло.