В смысле?! Я дар речи теряю от возмущения. С чего Максим Викторович решил, что может тут командовать?! Или это синдром большого босса?
— Муж, — Котов и бровью не ведёт.
Кто муж?.. Вытянув шею и округлив глаза, смотрю на Мишу.
— Вы — муж Марии? — злого энтузиазма у Максима Викторовича заметно убавляется.
— Ну да, я муж Маши. Ещё вопросы есть?
Несколько мгновений тишины кажутся мне вечностью. Во-первых, я не понимаю, какого чёрта Котову взбрело в голову назваться моим мужем, во-вторых, реакция Максима для меня загадка. Сейчас он не выглядит, как обычно — бесчувственной глыбой льда. И взгляд живой такой… Огонь!
— К вам вопросов нет, — сообщает он Мише. — Мария, я… Зашёл убедиться, что у вас всё идёт по плану. Эта вечеринка важна для моей невесты.
— Всё по плану, — стараюсь держать лицо, но душу разрывает на части.
Максим разворачивается и выходит из кондитерского цеха, а я с чувством луплю Котова ладошкой по груди.
— Ты совсем, что ли?! — задыхаюсь от возмущения. — Какой муж?!
— Ляпнул, не подумав, — Котов чешет затылок. — Просто я сюда еле прорвался — повара возмущались.
— Где связь-то, господи?! — у меня сердце стучит, словно с цепи сорвалось, и лицо горит.
— Я подумал, что это шеф-повар пришёл возмущаться, ну и выдал отмазку, пфуф-ф-ф… — дует щёки.
— Это был жених Кристины Олеговны, — я иду к раковине, набираю в стакан холодной воды из-под крана.
— М-да, неудобно получилось… — до Котова доходит, что называться моим мужем было необязательно. — Слушай, а не пофиг ли? — задает резонный вопрос.
— А-а… Т-та-а… — растеряв мысли и слова, хватаю ртом воздух.
Нет ни одной адекватной причины переживать — Миша прав. Зато есть неадекватные. Но другу детства о них знать не надо. Припадаю губами к стакану с водой — пью, молчу. Сейчас это единственно-правильный вариант.
— Ты поезжай, наверное, — отдышавшись, бормочу. — Мне работать надо.
— Я помогу, — Котов широко улыбается. — Кондитер из меня никакой, зато я неплох в роли «принеси, подай, пойди к чёрту, не мешай».
В школе у Мишки Котова было прозвище — Таран. Вижу, что с тех пор ничего не изменилось.
После сногсшибательного поцелуя Миши и появления Макса в самый его разгар всё из рук валится. А материалы сегодня, как назло, хрупкие и сложные. Пищевое золото и шоколадные сферы крошатся, а какао-соус жёстко горчит. «Вау-эффект», да. Только не в том смысле, какой ожидает заказчица.