Дмитрий приехал на место многим раньше – было девять часов вечера, солнышко заливало весь горизонт, разбрызгивая на небе волшебные цвета заката, но мужчина не видел заката, более того, кроме старого, покосившегося здания мотеля он больше ничего не видел. Зайдя в здание, одинокий мужчина снял двухместный номер на первом этаже. Из крохотного окошка этого номера сейчас был виден волшебный закат, а у подоконника с внешней стороны был прибит небольшой ящик для цветника, в котором вопреки всему до сих пор росли ромашки.
Зайдя в комнату, Дмитрий первым делом положил чехол с костюмом на кровать, а чёрный пакет предпочёл оставить на полу у порога.
Номер состоял только из одной комнаты, душ и туалет были на этаже. В разных частях комнаты стояли два небольших тазика, поскольку прохудившаяся крыша уже не справлялась с постоянными дождями. Обои были в жёлтых подтёках и кое-где у потолка уже начинали отрываться. Старые деревянные оконные рамы, покосившиеся от дождя, уже начинали гнить, а тяжёлые ночные занавески ярко передавали запах плесени и мрака этого места. В центре комнаты стояла маленькая двуспальная кровать советских времён с провисшими пружинами и затхлым бельём, по бокам от кровати две малюсенькие тумбы. В начале комнаты стояли узкий деревянный шкаф, деревянный стул и старенький напольный светильник с пожелтевшим абажуром. Единственным плюсом этой комнаты была красивая металлическая люстра, увесистая, на четыре лампочки. Дмитрий помнил эту люстру – когда-то совсем в другой жизни, когда это место было ещё респектабельной гостиницей, они с его первой любовью Маргаритой заезжали сюда переночевать с долгой дороги. Тогда они колесили по всей России, открывая её самые красивые и душевные места, наслаждаясь своей беззаботной молодостью. Сейчас же, уже зрелым мужчиной, с сединой в волосах, Дмитрий приехал сюда с совершенно другой целью.
Он сидел на кровати и отсутствующе смотрел в окно. Все чувства, все эмоции давно куда-то исчезли, осталась холодная пустота. Проникающий в комнату алый закат делал атмосферу в комнате болезненной – здесь всё будто разделяло подавленное и отрешённое состояние посетителя.
Как можно бережнее Дмитрий достал костюм из чехла. Каждую пуговицу на белоснежной рубашке он расстёгивал медленно и осторожно, словно своими руками он мог навредить этой рубашке. Так же бережно он надел её на себя и застегнул пуговицы, затем он снял с вешалки брюки и пиджак. Одевшись в костюм, Дмитрий начал оглядываться по сторонам в поисках зеркала, но его нигде не было. «Что ж, не судьба».