Я отшатнулся. Астаарта расхохоталась.
– Увидел что-то не то?
– Нет… – пробормотал я, всё ещё содрогаясь от воображаемой боли. – Нет! – уже твёрже сказал я. – Лишь то, что ожидал увидеть.
Она схватила меня за руки.
– Хочешь увидеть по-настоящему?
– Хочу, – быстро и хрипло ответил я.
В детстве родители часто ставили меня в угол. Это было вполне справедливым наказанием. Конечно, понятие «угол» было очень относительным. Иногда это был действительно угол комнаты. Рядом с ним находилась дверь. Я открывал эту дверь так широко, чтобы между ней и стеной оставалось как можно меньше места. Я как будто прятался в своём углу от всего мира. Другим моим «углом» была самая середина комнаты, поделённая полоской свободного пространства между двумя шкафами, стоящими у стены. Очень мучительно стоять на одном месте, окидывая взглядом уже знакомые предметы моей детской комнаты. Все эти предметы очень сильно врезались мне в память. Модель пожарного катера, мохнатый медведь в бархатных штанах, старый потёртый диван, коричневое кресло. Эти предметы были мне до жути знакомы и неинтересны. Тогда я нашел вход в другой мир.
Это было всего лишь солнечное пятно на лакированной стенке шкафа. Мать гладила бельё на гладильной доске где-то позади меня, строго поглядывая, чтобы я не вертел головой, а стоял, упершись носом в стенку. Таким образом, мне не оставалось ничего другого, кроме как разглядывать след солнечного луча. Я вглядывался в него и вдруг понял: это окно! Я воочию увидел мир в глубине солнечного луча. Там были зеленые лесные заросли и из кустов высовывалась голова оленя. Я был в восторге. Я закричал: «Мама! Мама! Там, на другой, стороне есть лес!». Однако мама покачала головой и строго сказала: «Не говори глупостей, а то простоишь здесь ещё час». А я приник к солнечному лучу, рассматривая свой мир.
Ах, мама, мама… Сколько раз ты подрезала мои крылья, чтобы я не улетел. И теперь я совсем без крыльев. Я упал, но упал не на землю, а гораздо ниже. И Тот, кому принадлежит темнота подземелий, принял меня в свои объятья. Теперь, чтобы увидеть другой мир я не буду смотреть глазами, я буду смотреть через раствор ЛСД.
Раствор начал действовать. Мне не нужны были наркотики, чтобы расслабиться или покайфовать, но я хотел видеть. И те, кто шёл за нами и хотел видеть, тоже искали путь через ЛСД.