Полноватые губы. Большие глаза цвета грозовых облаков, способные очаровать даже лесных птиц. Гладкая кожа фарфорового оттенка, благородные черты лица. В свои двадцать один он был красивым молодым человеком и прекрасно знал это, хотя делал все возможное, чтобы скрыть свои достоинства за ширмой скромности. Что конечно лишь способствовало разжиганию интереса у противоположного пола.
Большой палец несколько секунд удерживал кнопку в нажатом положении. Встроенный ДНК-считыватель зафиксировал событие в базе данных сервера здания и произвел идентификацию юноши. Валериан не чурался высокотехнологичных достижений современной цивилизации, хотя терпеть не мог эти самые достижения в любых их проявлениях.
Еле заметное колыхание воздуха послужило единственным признаком отключения защитного поля. Валериан открыл стеклянную створку и налил две порции спиртного. Себе, как обычно, золотистого портвейна, отцу – древнего рубинового, безумной стоимости.
Валериан вернулся к огню. Его отец занял второе кресло. Прислонив клинок эфесом к подлокотнику, Арктур принял стакан от Валериана и кивнул в знак благодарности.
– Успокоился? – спросил он сына.
– Да, – сказал Валериан.
– Хорошо. Не пристало Менгску открыто демонстрировать свои мысли.
– Да ну?
– Да, – сказал Арктур. – Когда люди думают, что знают тебя, они перестают тебя бояться.
– А что если я не хочу внушать страх? – спросил Валериан, откидывая фалды сюртука и присаживаясь напротив отца.
– Предпочитаешь, чтобы тебя любили? – глотнув портвейна, вопросом на вопрос ответил Арктур.
– А если и то, и другое?
– Это невозможно, – сказал Арктур. – Предупреждая твой следующий вопрос, скажу сразу: лучше внушать ужас, чем быть любимым.
– Ну, тебе лучше знать, – ответил Валериан.
Арктур засмеялся, но в смехе не было ни капли тепла.
– Я твой отец, Валериан, и второсортные издевки не изменят этого. Я знаю, ты не испытываешь ко мне сыновней любви, но меня это мало заботит. Однако для того, чтобы идти по моим стопам, тебе придется быть жестким.
– А что если я не хочу быть твоим преемником?
– Это не обсуждается, – отрезал Арктур. – Ты – Менгск. Да и кому еще им быть?
Валериана охватила злость.
– Даже если этот Менгск, по твоему собственному мнению, женоподобный книголюб и слабак?
Арктур небрежно махнул рукой.
– Слова, скоропалительно произнесенные много лет назад, – фыркнул он. – Ты уже доказал, что я ошибся тогда, так что тебе нужно двигаться дальше. Подсчет моих промахов не дает тебе прав на поблажки.