В ведении светской беседы я всегда слыл мастером.
– А у меня экзамены, – юноша смущённо показал на стол.
– О, значит, я отвлёк вас от подготовки… Прошу меня простить! – я снова поклонился, чем вверг собеседника в ещё большее смущение.
– Не надо, пожалуйста. Это я должен извиняться. Отец столько рассказывал о вашей первой встрече… Я и не надеялся увидеть вас так скоро!
– Вашему отцу я явился примерно в том же возрасте.
– Да, но всё равно…
Юноша покраснел, как мак, отвёл глаза и замолчал.
– Вы не верили? Считали, что это сказка?
Парень неохотно кивнул. Я улыбнулся, подошёл ближе и положил руку ему на плечо. Он вздрогнул и посмотрел на меня в упор.
– У вас глаза ваших предков. Голубые с карими крапинками. Редкий цвет.
– А у вас карие…
– Да, моя матушка подарила мне тёмные волосы и глаза, а отец – светлую кожу.
– Я не замечал этого раньше.
– Это немудрено.
– Но я приглядывался! Я часами рассматривал ваш портрет, пытаясь найти подтверждение словам отца… Даже говорил с ва… – парень замялся, – …шим изображением.
– Знаю. Я всё знаю. Ваш отец рассказывал мне о вас и ваших достижениях. Он очень гордится вами.
Юноша, едва успев приобрести свой нормальный цвет лица, вновь порозовел.
– Простите… – он протянул руку и остановил её в миллиметре от моего камзола. – А можно мне?..
Я рассмеялся:
– Конечно, пожалуйста! Вы должны убедиться, что я не плод вашего воображения, а обычный человек из плоти и крови.
Юный хозяин кабинета бросил в мою сторону косой взгляд, вызвав у меня лёгкую усмешку:
– Ну, почти обычный.
На этом молодой человек успокоился, коснулся рукава моей одежды тыльной стороны ладони и тотчас испуганно отдёрнул руку.
– Что-то не так?
– Вы горячий!
Я непонимающе посмотрел на собеседника:
– А каким я должен быть?
– Ну… Холодным. Ледяным. Как…
– …мертвец? – закончил я за него и снисходительно улыбнулся.
Он вновь кивнул.
– Вы, наверное, знаете, что мёртвые тела принимают температуру окружающей среды. Сейчас же, как я смотрю, на улице лето, и притом весьма жаркое, – я кивком указал на приоткрытое окно, откуда в помещение проникал едкий обжигающий воздух с неприятным привкусом. – Поэтому я никак не могу быть холодным, даже если действительно мёртв. Но я жив, уверяю вас.
– Значит, вы не вампир?
У юноши было такое наивно-обиженное выражение лица, что мои губы, презрев этикет, сами собой растянулись в широчайшей улыбке.