Наконец они появились – довольные и веселые. По Фергии никак нельзя было сказать, что она удивлена или поражена искусством Бушана. Да и амма не слишком на нее подействовала: разве что лицо раскраснелось и волосы, сейчас не спрятанные под платком, а свободно распущенные по плечам, завились от влаги крупными кольцами.
– Что так долго? – спросил я Аю.
– Бушан учил Фергию, – пояснила она, подсовывая гостье подушки поудобнее. Та устроилась на них, поджав ноги, почти как делали в Адмаре. И все же – иначе. Сложно объяснить, но это различие явственно ощущалось.
– Чему учил?
– Всему, – последовал лаконичный ответ.
Аю хлопнула в ладоши, и служанка внесла напитки и угощение. Наконец-то!
– Этот ваш здоровяк – настоящий кудесник, – подала голос Фергия, когда утолила первую жажду. – Знает несколько приемов, которых не знаю я. И наоборот. Вот мы и обменялись опытом.
– А вы-то откуда…
– Так на Севере же научилась, Вейриш, – улыбнулась она. – Думаете, эти ваши аммы – исключительно южное изобретение? Отнюдь! У северян всё устроено немного иначе, там любят влажный пар, а не сухой жар… Но у вас мне тоже понравилось. Я бы разогрела камни посильнее, но одной вашей шуудэ и так сделалось дурно, так что я не рискнула.
– Талья, – пояснила Аю. – Не переносит жар. Всегда идет купаться последней, когда амма остынет.
– А почему не сказала сразу? В обморок же грохнулась, чуть голову не расшибла! Впрочем, понимаю, – сама себя перебила Фергия. – Все пошли, и она пошла, нельзя же отрываться от подруг. И на меня посмотреть любопытно, вдруг у меня… м-м-м… что-нибудь расположено не так, как у здешних женщин?
– Рисунки, – сказала Аю. – Красивые.
– Да, мне тоже нравятся, – согласилась та. – Долго с ними возились. Магией-то, конечно, проще, но это не то…
– Какие рисунки? – я снова ничего не понял.
– У меня на спине наколото кое-что, – пояснила Фергия. – На морскую тему, как несложно догадаться. Дед чуть не убил, когда узнал…
– Господин Нарен, значит, тоже жив и находится в добром здравии? – зачем-то спросил я.
Я не был с ним знаком, но слышал достаточно.
– Да он всех нас, вместе взятых, переживет, – махнула рукой Фергия.
– Но он вам прадед, разве нет?
– Так короче, – вздохнула она.
– А почему он вас убить-то хотел? Что такого в наколке?
– Потому что мне было всего десять, когда друзья-приятели сделали мне первую наколку, – ответила она. – Он надеялся, что этим дело и ограничится, думал, я подрасту и сама выведу эту картинку и буду щеголять чистой кожей, но увы! Еще через десять лет я наведалась в те края, и… Правда, – добавила Фергия справедливости ради, – об этой части моих приключений дед не знает. Во всяком случае, я на это надеюсь.