Гробовая тишина. Каждый шаг слышен в этом вакууме не как ничтожный шорох, а как единственный звук вообще. Я поежилась. Возможно, в реанимации было не так уж и скучно… Но мне требовалась информация и сон. И ничего, что из полноценного сна мне достается только сам процесс погружения. Незаменимая Тайишка успевает отдохнуть за нас обеих.
Я медленно передвигалась по освещенному коридору, приглядывая и за собственной лампой. Кто знает, что меня ждет за следующим поворотом? А поворотов тут хватало. И в бесконечном лабиринте ни души на пути не встретилось, что начинало злить. Может, мне плохо стало! Или помыться срочно понадобилось, а в этом огромном гробу полное безлюдье. Но и звать никого в голову не пришло. Вскрикнула только от радости, когда за очередным поворотом показалась знакомая уютная гостиная. А то еще немного, и пришлось бы поверить в лабиринтную магию, какую в фильмах про психические заболевания любят показывать.
Входная дверь не была заперта. Она скрипнула, когда я выходила, но страха я сейчас не чувствовала. В конце концов, не было озвучено ни единого правила, которое я могла бы нарушить. На улице темно и немного прохладно. Подняла лампу выше и осмотрелась: впереди яблоневый сад, за ним высокий забор. И не видно ни одного человека… точнее сказать, ни одной воскрешенной рабочей марионетки. Сделала еще несколько шагов и остановилась – я понятия не имела, куда идти дальше.
– Сбежать не получится.
Я вздрогнула, но удержалась и не оглянулась.
– Знаю, господин Шакка. Эльрик сковал меня клятвой.
Короткая пауза, после которой голос раздался чуть ближе:
– Он талантливый маг. Но дело не в клятве – по всей окружности стоит непроницаемая защита. Никто не может войти или выйти отсюда, если я не захочу.
– Не удивлена. И стражи на воротах днем – это скорее антураж, правда?
– Правда. Почему ты не смотришь на меня?
Вопрос был не таким уж простым. Отчасти непонимание мотивов некроманта навевало ужас, но сейчас я не тряслась от страха. Или мне просто нравилось слышать его голос – приятный и слишком сильно похожий на голос приятного мне человека. Но стоит только обернуться, как это ощущение рассеется. И тогда настанет время для ужаса и страха, а не продолжения разговора. Потому я смотрела вперед – туда, где над высоким забором белела почти полная луна.