Время – это кривая, а не прямая линия; линейное время является иллюзией; мы существуем в пространственно-временном континууме; часы на вершине горы идут более медленно, чем у ее подножия. Это не гравитационный эффект, а релятивистский – но тяготение и относительность тесно взаимосвязаны.
Это была одна из ключевых мыслей Фергюса, однако он никак не объяснил ее – а ведь его книга предназначалась не для специалистов, а для широкого круга читателей. Даже Сьюзен и то с трудом понимала этот абзац.
Через некоторое время к ней в кабинет зашел Гарри и попрощался. Не отрывая глаз от рукописи, она помахала ему рукой и поставила отметку отступа для нового абзаца. По лужайке, пересекая тени деревьев и качая головкой, как китайский болванчик, пробежал дрозд. Почувствовав, что за ним наблюдают, он взлетел и скрылся из виду.
Джон так и не позвонил. Сьюзен взяла телефон и уже собралась набрать номер, когда раздался звонок в дверь.
Она подошла к входной двери и открыла ее. Снаружи стоял мужчина в коричневом рабочем комбинезоне. Позади него на улице виднелся фургон с надписью «Бритиш телеком» на боку.
– Надеюсь, я не слишком поздно? – спросил мужчина. – Задержался на другом объекте. Вам звонили из офиса?
– Нет, мне никто не звонил, – ответила Сьюзен. – Но ничего страшного.
Он кивнул. В одной руке он держал ящик с инструментами, в другой – моток провода и мультиметр. Мужчина был крупным, сложен как квотербек, с грубым лицом боксера и короткой стрижкой. Он не был похож на англичанина, скорее на европейца, но выговор у него был как у жителя Северного Лондона, и по его манере говорить можно было предположить, что он выходец из низов.
– Если я не вовремя, то могу приехать завтра.
– Нет, все в порядке. А что случилось?
– Мне нужно проверить ваши телефонные линии. Четыре обычные линии, одна цифровая?
– Да, – сказала Сьюзен. – Проходите.
Мужчина вошел, украдкой рассматривая ее. «Она еще красивее, чем на фотографии», – подумал он. Особое внимание он обратил на ее брови – они были рыжими, как и волосы на голове.
Теперь он знал, что ее лобок тоже был рыжим. И это будило в нем желание.
– Что это еще за хрень?
– Это телефон, – спокойно отозвалась секретарша Джона Картера.
Джон посмотрел на нее таким взглядом, каким одарил бы уродливого морского краба.
– Это я и сам знаю, Стелла, понятно? Я спрашиваю, почему этот телефон стоит на моем столе, а не тот, который стоял сегодня утром, до того как я уехал.