– Какое это имеет отношение к тебе? – спрашивает она.
– Я тебе потом объясню.
Элли не тратит время, не расспрашивает меня о подробностях. Она поняла: если бы я хотел сказать больше, то уже сказал бы.
– Ладно, звони, если что понадобится.
– Позаботься вместо меня о Бренде, – говорю я.
Наступает короткая пауза. Бренда – мать двоих дочерей и одна из постоялиц приюта. Один бешеный негодяй превратил ее жизнь в настоящий ад. Две недели назад Бренда темной ночью прибежала в приют Элли с сотрясением мозга и сломанными ребрами. С тех пор Бренда боится выходить на улицу, даже подышать воздухом в огороженном дворе приюта. Ее все время трясет. Она постоянно вздрагивает, словно в ожидании удара.
Я хочу сказать Элли, что Бренда сегодня может вернуться домой и наконец забрать свои вещи, что насильника – кретина, прозванного Треем, – несколько дней не будет дома, но тут между Элли и мной существуют некоторые расхождения.
Они сообразят. Они всегда соображают.
– Скажи Бренде, я вернусь, – говорю я.
– Скажу, – отвечает Элли и отключается.
Я сижу один на заднем сиденье полицейской машины. В ней пахнет, как и должно пахнуть в полицейской машине, иными словами – по́том, отчаянием и страхом. Рейнольдс и Бейтс сидят впереди, как мои родители. Вопросы они начинают задавать не сразу. Пока они хранят полное молчание. Я закатываю глаза. Неужели? Они что, забыли – ведь я тоже коп. Они пытаются вынудить меня заговорить, сказать что-нибудь, запугать ожиданием. Это автомобильный вариант намеренного выдерживания преступника в комнате для допросов.
Я им не подыгрываю, а закрываю глаза и пытаюсь уснуть.
Рейнольдс будит меня:
– Это правда, что вас зовут Наполеон?
– Да, – отвечаю я.
Мой отец-француз ненавидел это имя, но моя мать, американка в Париже, настояла на своем.
– Наполеон Думас?
– Все называют меня Нап.
– Хитрожопое имечко, – отмечает Бейтс.
– Бейтс, – говорю я. – К вам не обращаются «мастер» вместо «мистер»?
– Что?
Рейнольдс подавляет смешок. Не могу поверить, что Бейтс слышит это в первый раз. Он и в самом деле пробует это на язык. «Мастер Бейтс»[9], – шепчет он и наконец соображает:
– Ты жопошник, Дюма.
На сей раз он правильно произносит мою фамилию.
– Так вы хотите перейти к делу, Нап? – интересуется Рейнольдс.
– Спрашивайте.
– Это вы включили Мауру Уэллс в АДБ?