– Фрэнсис, это не вы приехали в «ламборджини»? Я видел из нашего номера. Это черт знает какая машина!
– Нет, не я. У меня «пежо», – сказала Фрэнсис.
– Прекрасная машина! Хотя, я слышал, эти гиены на их станции техобслуживания вцепляются в тебя, как в раненого льва, правда?
Он сладострастно нанизывал метафоры одну на другую и явно принадлежал к тем людям, которые на любой вопрос отвечают доброжелательно и энергично. Фрэнсис такие нравились.
– Па, – сказала «Зои – сотрясем устои». – Дай уже даме пройти. Она, наверное, хочет попасть в свой номер.
– Прошу прощения, встретимся за обедом! Хотя за обедом мы не будем болтать, верно? – Он заговорщически подмигнул и усмехнулся, но в его глазах Фрэнсис заметила загнанное, испуганное выражение. – Приятно было познакомиться! – Он похлопал Яо по плечу. – Увидимся, дружище Яо.
Фрэнсис последовала за Яо вверх по лестнице. На площадке он повернул направо, повел ее по ковровой дорожке мимо стен с историческими фотографиями, которые она собиралась изучить позже.
– Это крыло было пристроено к дому в тысяча восемьсот девяносто пятом, – сказал Яо. – Во всех комнатах сохранились оригинальные камины с мраморными полками георгианского стиля. Хотя, конечно, вы не станете топить камин в такую жару.
– Никак не думала, что к вам приезжают семьями, – заметила Фрэнсис. – Должна признаться, я предполагала, что у вас будет больше… таких, как я.
Толще меня, Яо. Гораздо толще.
– К нам в «Транквиллум-хаус» приезжают люди всевозможных жизненных ситуаций, разного общественного положения, – отозвался Яо, отпирая дверь ее номера большим старомодным ключом.
– Вероятно, все же не все могут… – задумчиво начала Фрэнсис, потому что, о чем говорить, пансионат этот далеко не дешевый, но осеклась, когда Яо открыл перед ней дверь.
– Прошу.
Она увидела просторную комнату с роскошным ковром и старинной мебелью, включая громадную кровать с балдахином. Распахнутые створки остекленной двери вели на балкон, с которого открывался великолепный вид: до самого горизонта раскинулось лоскутное одеяло виноградников, фермерских домов и где золотистой, где зеленой земли. В небесах летали стаи птиц. Ее сумка, верная старая подруга, ждала в углу. На кофейном столике стояли фруктовая корзинка и стакан зеленого густого сока, украшенный клубничиной. Все, кроме сока, выглядело чрезвычайно привлекательно.