— Когда отец вернется, ты скажешь, что согласна. Поняла? — Ада с выражением мучительной скуки на подтянутом пластикой лице, лениво взяла глянцевый журнал и откинулась на подушку.
От несправедливости глаза Оли защипало. Она скривилась, будто яблоко было невозможно кислым, и, ничего не ответив, поднялась к себе. Пусть делают, что хотят. Она найдет способ сбежать к Мэлу.
Поднявшись на третий этаж родового дома Кобуровых, Оля остановилась перед белоснежной дверью своей детской комнаты и зажмурилась. Она ненавидела ее из-за обилия розового и бесконечных рюшей, но мать будто не слышала девочку и игнорировала ее просьбы хотя бы перекрасить стены. Когда Оле исполнилось 17, она, не захватив ни одной вещи, переселилась в университетскую общагу, и даже обшарпанные стены ее не смутили. Правда, потом отец-министр все-таки выделил деньги на ремонт здания, якобы очередь подошла, и Оле дали лучшую комнату всего с одной соседкой и без единого розового пятна.
Дежурный свет, автоматически зажегшийся над кроватью, тускло осветил царство розовых пони. Не снимая берцев, Оля прошлась по пушистому ковру, и сев на край кровати, потянулась к рамке, стоящей на тумбе. Совместное фото семейства Кобуровых: счастливая Ада, обнимающая сыновей, и отец, неуклюже положивший руку на плечо приемной дочери.
Девушка открыла ящик, небрежно смахнула в него рамку с ненавистным фото, но достала другое. То, на котором юная светловолосая девушка со счастливой улыбкой и глазами, полными любви, держала на руках крошку. Забавные кудряшки и губки бантиком делали ее похожей на большую куклу.
— Мама, — грустного лица коснулась легкая улыбка, и Оля бережно поставила фото, оперев его о серебристую ножку настольной лампы.
Эта была тихая война, длящаяся всю Олину жизнь. Ада убирала старый снимок поглубже в ящик, прикрывая его бесполезным хламом, вроде записных книжек и рекламных листовок, ставя на видное место фото клана Кобуровых, а Ольга меняла его на потрепанный снимок с матерью. Уничтожить память о той мачеха не решалась, и за это Оля ей была благодарна. Но только за это.
Сбросив подушку в розовом чехле с кровати, Оля села на нее, вытягивая гудящие ноги, устало облокотилась на кровать и нащупала в набедренном кармане телефон.
«Мне плохо» — отправила сообщение Мэлу, наблюдая за тем, как синеют галочки.