Я лишь плечами пожал. Сделаю все что друг скажет. Потому что мой мозг сейчас в шоке и вообще не способен принимать какие-то правильные решения.
Кроме шокирующей новости о том, что у меня теперь есть дочь, я только что узнал, что Лена умерла. Короткий, давний роман. Разбежались по глупости. А потом я на все забил. Не стал пытаться восстановить отношения. Карьера, разъезды по загранице, новые проекты, которые забирали все мое время. Вообще не до личной жизни было. Благодаря тому, что впахивал тогда так, сейчас я – собственник своего бизнеса с достаточно стабильным финансовым положением.
– Пока не грузись так, Лёва. – друг четко считал мое состояние. – Дай я сначала все разведаю, а там уже будем думать, что делать.
Но я уже шестым чувством чуял, что моя жизнь вот прямо сейчас безвозвратно меняется. Кардинально и в том направлении, в которое я вообще никогда не смотрел. Да, думал, что будут дети, где-то там, в будущем. И, конечно, при наличии жены, которая бы ими занималась. А сейчас получалось, что я этой девочке и за папу, и за маму буду?
Караул!
Сашка был не только лучшим другом, но и отличным и очень ловким юристом. Если ему что-то было нужно, он всегда этого добивался. Неважно какими путями. Пожалуй, кроме криминала. Или я об этом не знал и знать не хотел.
Вот постановил Сашка «не рыпайся, я все разведаю» и разведал-таки. Буквально уже на следующий день я держал в руках копию личного дела, свалившегося мне как снег на голову ребенка и копию материалов судебного дела.
Сердце пропускало удары, когда я открыл первую папку. С цветной фотографии десять на пятнадцать мне улыбалась милая девчушка с русыми, немного вьющимися волосами и ясными голубыми глазами. Вообще не похожая на меня, темноволосого, кареглазого, с тяжелым взглядом.
Интересно, если она все-таки моя, что взяла от меня? Не дай бог характер! Меньше всего на свете мне хотелось заиметь в своем доме маленькую, буйную копию себя же самого, помноженную на подростковый максимализм. Это ж тогда ни одной целой тарелки и чашки не останется. Мысленно сделал себе пометку, ежели этим чудо-чадом наградят меня, прикупить пластиковою посуду.
Пробегая глазами сухие строчки заявлений, отчетов и справок, чувствовал, как тоскливо сжимается и болезненно сердце.
Гордая Ленка не обратилась ко мне за помощью. А ведь болела не один год. Все сама тянула. Да, акты обследования условий жизни ребенка, говорили о том, что девочка получала все что ей было нужно. Накормлена, одета, обута. Как минимум в пределах необходимого. Но чего это стоило Ленке, я догадывался. У самого мама умерла от этой же заразы.