Свет не сходится клином – он в принципе создан иначе
и заточен под веер, порой уступающий тени – тот, японский…
раз клетка открыта, а птица внутри – это значит,
ей не надо летать, хоть могла бы по праву рожденья.
Водопады отчаянья льются с висков по гортани.
Да с чего бы? Поглубже вдохни, можжевельник утешит.
Капиллярный подсос метафизики из подсознанья
снизойдёт к нелогичным весёлым русалкам да лешим.
Ради цельной картины пришлось пренебречь мелочами —
и состарились. Мелочи, в принципе, делают детство,
в смысле – радость… Осталось расталкивать пипл плечами —
дежавю, повторяемся. Пройдено, некуда деться,
чистый Чехов кругом, торжество несмешного закона,
и сама-то не лучше – иду, где протоптано – жутко,
и уже на последней секунде бегу на зелёный —
мне в награду за дерзость подходит восьмая маршрутка.
Я танцовщица буто. Об этом спросите у тени,
Может, вам объяснит. Мне велит, ничего не решая
и не слушая жалоб на занятость, хитросплетенья
суеты – удержать балансир на поверхности шара.
В день рождения Будды мы выпили чашу муската,
эта ложь во спасение – очень опасный наркотик.
Все желанья твои есть твои ахиллесовы пяты,
вiзерункове скло, правда, я обмануться не против.
Ветер взяв за крыло, как-нибудь поднимусь по Рельефной,
оглянусь – и замру от резной синевы и прозрачной —
до Азова – планеты. Возможно, мы выживем, если
нас захочет спасти красота. Впрочем, неоднозначно.