Ирина жила в пятиэтажке. Удостоверившись, что я нашла правильную квартиру, позвонила в дверь. Подруга открыла с улыбкой, пригласила войти. Только остановила и указала на обувь:
– Эй, куда прешь? Мы с маманей полы только сегодня мыли!
Я разулась и нерешительно направилась дальше. Квартира оказалась давяще маленькой. Две или три комнаты, а вся гостиная не больше четырех метров в ширину. Да еще заставлена мебелью так, что воздуха не хватает. Я подобные только по телевизору видела. Улыбнулась родителям подруги. Мама тут же подскочила с дивана:
– Так, голодная? Идем на кухню! Прости, но чем богаты… Арина, ты не подумай, что мы не рады, но в другой раз лучше заранее звони. Я бы хоть колбаски купила!
Она еще много подобного говорила, но я не чувствовала вины за хамское вторжение. Наверное, все эмоции уже истратились на другие переживания. Мне хотелось обнять эту женщину, чтобы она наконец перестала извиняться. Но, конечно, я этого не сделала.
Родители Иринки оказались приветливыми людьми, но какими-то зажатыми. Даже ни о чем толком не спрашивали, говорили о совсем общих вопросах: не идет ли в Москве дождь сегодня, нравится ли мне учеба. А потом постелили мне на полу в комнате дочери.
Причины странностей Ирина объяснила позже, когда мы уже укладывались спать:
– Маманя сама не своя. Но так-то она у меня нормальная. Ты, Ариш, сама прикинь – вот я ей же про тебя рассказывала, а потом ты хрясь и к нам заявилась. В этих своих ботильонах, на которые отец за полгода не заработал бы. Они рады тебе! Просто растерялись от неожиданности.
А ведь я и не подумала, что они не рады! Накормили странным супом с плавающими макаронами – слишком жирным, но невероятно вкусным. А я даже комплимент кулинарным способностям тети Светы, как она просила ее называть, не отвесила – тоже растерялась. Ничего, утром обязательно скажу.
Но утром все изменилось, и все дружелюбие этих восхитительных людей как ветром сдуло. В восемь утра Ирине позвонила Маша. Сообщила, что к ней ночью приходили какие-то люди, меня разыскивали. Кое-как ушли, но она лично со мной больше и словом не обмолвится – на кой черт такие проблемы? Мать вон, до смерти перепугали. Иринка впечатлилась ужасом Маши и соврала, что вообще про меня с июня не слыхала.
Ирина, конечно, сразу об этом сообщила. А тетя Света моментально сообразила: