Поэтому в зону идет торпедолов — обычная субмарина, вся
обваренная защитными экранами, с решетками на винтах и мужественным
экипажем внутри. В заданном квадрате она выключает «распознавалку»
и быстро-быстро чешет к плавучей ремонтной базе или ледовой
станции, огребая по ходу то справа, то слева, то куда попало,
чувствительные и возбуждающие оплеухи. Придя на место, надо врубить
транспондер, подвсплыть — и можно выдохнуть. С плавбазы метнутся
катера, торпеду подберут сетью, это относительно просто. С ледовой
станции поднять татушку намного сложнее: едва ты чиркнул рубкой по
льдине, в лунки прыгают водолазы. Они наперегонки мчатся к торпеде,
пока не затонула, чтобы зацепить ее капроновым шнуром за
буксировочные проушины и удержать, потом взять на серьезный трос —
и лебедкой отбуксировать к полынье, а дальше наверх. Дьявольски
увлекательная работа, если почувствовать к ней вкус, но и
утомительная до чертиков. Совсем увлекательно — когда водолазам не
удается обнаружить торпеду. Со льдины кричат в гидрофон: «Извините,
дубль два!», и приходится всей честной компании играть дубль два, а
когда и три-четыре. Но по-другому нельзя. «Невод» задумали таким
неуправляемым вполне нарочно: если ТАТ будут слушаться команд
извне, контроль над торпедами сможет перехватить вероятный
противник. Теоретически, но сможет. А вот фиг ему. Лучше сами
помучаемся. Как поется в русской народной песне: мы мирные люди, у
нас бронепоезд.
Дедушка на льдине почувствовал себя в родной стихии: тут вовсю
инженерили, продуманно, надежно и местами даже остроумно. Станция
запитывалась от «тумбочки Ильича», электричества было с избытком.
Лунки не сверлили, а выплавляли, проливая кипятком стальное кольцо
с перфорацией — так удавалось без особых усилий пройти насквозь до
трех метров льда, а глубже просто не пробовали за ненадобностью.
Большую полынью держали чистой, перемешивая в ней воду насосами.
Татушка на станции проводила максимум полчаса, затем ее спихивали в
полынью, цепляли к торпедолову, тот уносил модернизированную
подводную смерть к месту, где ей положено таиться, ронял там, и шел
за новой. Основные потери времени приходились как раз на ожидание
торпедолова и суету подо льдом. Собственно технического персонала
на станции работало четверо, считая энергетика и оператора лебедок,
остальные — две бригады водолазов и минимально необходимая обслуга.
Водолазы бодрились, особенно перед дедушкой, но заметно было, что
самостоятельно прокормиться. обсушиться и прибраться они смогли бы
только через силу. Трудно им приходилось.