— Филипп, ты носитель, как и я. Не
увиливай. Как она с тобой общается? Что тебе дает?
Он дернулся и наконец повернулся ко
мне. Он стиснул зубы и процедил:
— Это моя тайна, Крюк. Моя. Не
лезь!
Я глубоко вздохнул. Тайна? Вот как?
Я ожидал чего угодно — уклончивого ответа, какой-нибудь истории о
сражениях, но не этого. Он смотрел на меня сверху вниз, хотя я был
выше. Наглец! Он думает, что может вот так просто от меня
отделаться?
— А я думал, мы в одной команде, —
хмыкнул я. — Или ты все еще считаешь, что можно войти в команду
моего корабля и отгородиться?
Он сжал кулаки еще сильнее и шагнул
ко мне. Я напрягся, готовый, если что, схватить его за рубаху и
сбросить за борт. Но он остановился, выдохнул, и сказал:
— Я не враг тебе, Крюк. Но об этом —
не спрашивай. Не скажу. Лучше дай мне задание, докажу свою
ценность.
О как! Я прищурился, глядя на него.
Задание. Хитёр. Он явно хотел сменить тему, и я это отчетливо
видел. Но в его голосе было что-то искреннее — не просто отговорка,
а обещание. На Монито он держался уверенно, а в плену не сдался, не
размяк. Может, и вправду чего-то стоит? Я задумался, потирая висок,
где уже начинала пульсировать боль от усталости.
— Ладно. Ты же хотел возглавить
абордажную команду. Или это были пустые слова, чтобы впечатлить
Марго?
Он вспыхнул, щеки его покраснели, но
ответил быстро:
— Не пустые. Я могу. Докажу. Дай мне
команду, и увидишь. Но Маргарет должна быть свободна. Это мое
условие.
Интересно, что у него с ней? Любовь?
Или что-то другое? Я вспомнил, как она стояла у шкафа, сворачивала
бинты, и ее холодный голос: «Я не вещь, Филипп, чтобы за меня
решать». Она его осадила, а он все равно за нее держится. Это было
бы смешно, если бы не раздражало так сильно. А если в этот дуэт
заходит Морган, то треугольник будет сложный. Правду говорят:
«Женщина на корабле — к беде». По крайней мере, такая как
Марго.
— Ты за нее готов на все, а мне про
Вежу — ни слова? — протянул я и посмотрел ему в глаза. — Хорош
обмен, Филипп.
Он не отвел взгляд, стоял прямо, и
ответил:
— Маргарет спасла тебя. Ты ей
должен.
— Так я ей должен, а не тебе…
— Я прошу ее свободы. А Вежа… это не
твое. И не ее. Это мое.
Я с трудом сдержался, чтобы не
стукнуть его крюком. Филипп использовал сложившуюся ситуацию и это
меня выводило из себя. Я надеялся, что он расскажет хоть что-то о
Веже, а он закрылся и еще торгуется.