– Хорошо, я Вам верю, – молодая женщина снова улыбнулась и кивнула, – у меня теперь родилась ещё одна просьба.
Леська приподняла брови.
– Вы могли бы добавить в меню лазанью?
– Лазанью? – брови у Леськи взлетели ещё выше, – в традиционное русское меню лазанью?
– Да. Сможете сделать?
– Конечно, смогу. Но надо ли?
– Да, её будет есть только один человек. Я Вам на вечере покажу, кто это. Классическая итальянская лазанья, без всякого… выпендрёжа.
– Ок, без проблем, – согласилась Леська, – можно тогда и с моей стороны просьбу?
– Да, – невозмутимо согласилась Ксения, как будто была уверена, что ничего неисполнимого у неё не могли попросить.
– Две порции лазаньи я бы хотела забрать с собой, – Леська внимательно посмотрела на собеседницу. Часто её просьба унести часть приготовленного воспринималась, как что-то из ряда вон выходящее, непрофессионализм. Как будто еда хозяина была священна для раба, и он не имел права её пробовать. Как будто еда не была приготовлена Леськиными руками, как будто посягая на суп, Леська посягала на золотые украшения. И опыт показывал, что работать с такими людьми было архи сложно. Уносить еду молча, как делали другие повара, она считала некорректным, а вносить в договор заранее – глупым. То количество еды, которое им с Маськой требовалось, не превышало размеров дегустационных порций. – Это любимое блюдо моей дочери. С тех пор как она посмотрела «Гарфилда», лазанья – её царь и бог!
– Конечно, – собеседница кивнула каким-то своим воспоминаниям, – думаю, это справедливо. Вы можете приготовить с запасом и забрать по три порции каждого блюда. У меня возражений нет. Абсолютно никаких.
– Спасибо, – Леська снова почувствовала благодарность, – в большем количестве нет необходимости. У меня маленькая семья: я и дочка. А у Вас дети есть?
– Да, тоже дочь, – Ксения стряхнула невидимую пылинку со скатерти.
– Сколько ей?
– Три.
– Мы не обговорили детское меню.
– Её не будет на празднике, – лёгкий вздох вернул на тонкое лицо печаль.
Короткий ответ и никаких пояснений. Ни того, что девочка гостит у бабушки с дедушкой, ни того, что она приглашена к подружке – ничего. Леська пригляделась внимательнее. Ксения опустила глаза. В общем-то, Леська и не имела права ни на какие объяснения. Она просто хотела понять, что делает ребёнок, когда его отец отмечает день рождения?