Нет… неизвестно, что бы он выбрал. Но, однозначно, все лучше, чем смерть в пустыне.
Хаген опустил голову.
«Нет, звезды, вы поставили не на того бойца… – подумал он. – Вы вообще поставили не на бойца».
Сделав еще несколько шагов, он наткнулся на сетку забора и непроизвольно вскрикнул:
– Цивилизация!
Держась за громыхающую ограду, побрел вдоль нее. Где-то вдали блеснул фонарь. Потом еще один и еще. Будто даже стало светлее. Хаген, позабыв об усталости, почти побежал к огням – это сновали машины по Грейт Бейсин Хайвей.
Выйдя на трассу, он не рискнул останавливаться. Появился новый страх: а что, если Эстебан следит за ним? Не объясняя себе, зачем Эстебану понадобилось бы шагать за ним по пустыне, Хаген побежал по обочине. Фары тех, кто ехал навстречу, ослепляли. Приходилось останавливаться и отворачиваться.
Неожиданно сзади раздался мощный гудок, и, страшно скрипя шинами, у обочины встал грузовик. Из окна высунулся дальнобойщик:
– Потерялся? Куда бежишь?
– Домой.
– Это где?
Хаген чуть не назвал родной город, но вовремя спохватился:
– В Лас-Вегас.
– Парень, эта трасса ведет только в Вегас… Ладно, я понял, ты загулял в пустыне? Прыгай.
Постоянно повторяя «спасибо, спасибо», Хаген залез в кабину.
* * *
Дальнобойщик был седым толстеньким мужчиной с настолько короткими руками, что те не могли обхватить огромный руль. Крутил его мужик как «Колесо Фортуны» из одноименного телешоу. Оценив внешний вид Хагена, водитель снова усмехнулся:
– Поищи под сиденьем, там бутылка воды валялась.
Пока пассажир не напился, дальнобойщик не приставал с расспросами. Но он явно хотел поболтать.
Хаген был благодарен этому человеку, будто тот его спас. В порыве откровенности чуть не признался, что бывшая подруга сбежала с дальнобойщиком. Но удержался. Вместо этого поведал, что в его родном городе недавно проложили трассу, и стало много дальнобойщиков.
– Бывал в этом городке разок, – кивнул собеседник. – В каком-то кабаке ел самые лучшие жареные крылышки в стране.
Потом дядька рассказал, поглядывая на Хагена, что по молодости тоже любил с друзьями укатить в пустыню:
– Напиться и накуриться там – милое дело. Вообще, в пустыне и без кайфа чего только не чудится.
Хаген с содроганием вспомнил зрительный зал звезд, который висел над его головой. Сейчас это казалось нелепым, но тогда, в пустыне, он отчетливо воспринимал их как разочарованную публику.