Он окончательно уверовал в то, что к нему на цыпочках, крадучись, подбирается закат его жизни.
Но все изменилось, когда появились внуки! О, как он любил их, как ждал с неистовой силой их приезда! Его старое ржавое сердце замирало от радости и переставало биться, когда они бегали по нему день-деньской, разбрызгивая свой звонкий смех по его запыленным углам, давно покрытым паутиной. Вот они побежали смотреть на прилетевших диких уток на Большое Озеро, что, вытянувшись, словно утром спросонья, лежало перед ним через дорогу. Вот снарядили экспедицию за наблюдением пчел в самый дальний угол усадьбы, вот уже прячутся с визгами от пчел в дровянике. А вот уже бегут к болоту, чтоб поискать семейство Ужей. Вот дрессируют лохматого Полкана. Вот просто лежат в густой и сочной траве и поедают собранную с куста малину. Дом любовался внуками, вдыхал их запах, обнимал их нежно своими старыми артритными руками, натягивая на них тень в жару и пыхтел, раздувая жар, в морозные дни зимой. Дом и сам не заметил, как мерещащийся ему закат сменился новым рассветом в его жизни.
Самым большим счастьем было для Дома видеть, как дети радостно выбегали из машины. Он знал: они скучают по нему, любят его так же сильно, как и он, ждут с нетерпением лета, чтобы приехать и остаться на долгие теплые дни, чтобы пить чай из трав по вечерам на террасе, чтобы выйти распаренным из бани и сидеть на качелях, отдыхая, чтобы проснуться поздно утром, съесть бутерброд из хлеба и деревенской сметаны, и бежать исследовать этот богатый мир деревенской усадьбы.
А он был большой и интересный. И населяли его самые разные существа.
В самом конце огорода у пасеки, где трава разрастается по пояс да так густо, что тяжело пробираться, где летают неустанно пчелы и куда редко кто-то приходит – только пасечник Хозяин – жила-была Миссис Улитка. Обосновалась она на листике малины, никого не трогала и никого своим существованием не смущала. Её самой большой радостью было есть свой листочек, смотреть на небо и слушать ветер. Его песни она очень любила. Он мог тихо насвистывать джаз на закате, когда тяжелое багряное солнце нависает над Заросшим Прудом, отражаясь алой рябью в его стоячей воде, мог бесноваться перед грозой и выдавать «Реквием по мечте» Моцарта, или в тихий предутренний час, когда еще ни один солнечный луч не разрезал томное после жаркой летней ночи небо, мог разразиться музыкой из «Ромео и Джульетты» – в его репертуаре было много мелодий. Словом, Ветер пел, а она его слушала.