– Погоди-ка! Но, ведь, Сеерат родился в полной и благополучной семье! При чем тут лес и дикие дети? – недоуменно спросила я.
– При том, что, по сути, разницы никакой нет. Только представь, каким он видит мир вокруг себя! Сородичи видятся ему практически неподвижными статуями, а наша речь и вовсе не воспринимаема. Его тело и мозг постоянно живут на сверхскорости, и Сеерат просто не понимает, что творится вокруг…
Я попробовала вообразить то, что описывала подруга, и не смогла.
– Даже и не представляю, что тут можно сделать… И потом, я ведь ничего не смыслю в этом…– растерянно пробормотала я.
И хотелось бы помочь бедняге, но я даже смутно не представляла, как это сделать.
– Уверена, у тебя получится! У меня есть план! – решительно заявила Рахелия.
Я улыбнулась. Узнаю свою боевую подругу!
Когда врач снова усыпил Ра, я еще долго стояла рядом с капсулой, с болью вглядываясь в бледное и такое родное лицо подруги.
Гадство!
Это всегда было для меня самым трудным. Осознавать, что что-то непоправимое произошло с кем-то из любимых просто потому, что ему не повезло. Не потому, что несчастный был не осторожен, или мало готовился, или еще что-то…
Иногда дерьмо случается с самыми близкими безо всяких на то причин.
Кроме одной.
Не повезло.
Я всегда жаждала действия, и картина моего мира стояла на том, что если как следует постараться, приложить все силы, то все обязательно получится…
«Не повезло» – это всегда было для меня, как острый нож в самое сердце…
Рахелия не была ни в чем виновата, как и этот бедняга Сеерат. Он уже родился таким, а она… Подруга просто поступила так, как велела ей совесть. И по-другому произойти просто не могло…
С тяжелым сердцем я развернулась и побрела в свою комнату. Надо выспаться. Завтра будет новый трудный день, и надо встретить его во всеоружии…
В глубокой задумчивости я разглядывала нашего нового подопечного через экраны видеонаблюдения в его надежно изолированной камере.
Родители начали запирать Сеерата уже очень давно, и, по правде говоря, я не могла их в этом винить. Это бесспорно была вынужденная мера во имя всеобщего блага.
– Всегда он такой? – спросила я, глядя на размытую дымку, кольцом струящуюся по периметру его комнаты.
Сеерат не останавливался, а все кружил и кружил. Подобно электрону, он был не в одной какой-то отдельной точке пространства, а «где-то здесь», то есть, практически везде одновременно…