[88]. Считаю, что это свидетельствовало не о непонимании авторским коллективом значения индивидуальности генералов и маршалов, находившихся, например, в системе стратегического и оперативного планирования боевых действий, управления войсками, а прежде всего о стремлении тогдашнего руководства Советского Союза выделить всеми средствами особую роль партии и советской системы, лишить отдельного человека (советского солдата, полководца или рабочего на оборонном заводе) права на способность самостоятельно совершать подвиг или выдающийся поступок при защите своего Отечества.
Подвергнутые справедливой критике сразу же после выхода из печати отдельные тома редколлегия была вынуждена срочно дорабатывать[89]. Однако государственная система, выстроенная под «одного человека», не была способна к трансформации. Поэтому никаких принципиальных изменений в новых изданиях не произошло, были исправлены лишь технические ошибки и несколько расширены отдельные разделы. Глава о Курской битве также претерпела лишь «косметические» изменения.
Нельзя не признать, что помимо отсутствия у руководства страны заинтересованности в глубоком научном изучении истории Великой Отечественной войны на качество исследований в это время по-прежнему оказывал влияние и ряд объективных факторов.
Во-первых, недостаточные знания о военной стратегии СССР в годы войны и неподготовленность советских историков к работе по данной тематике.
Во-вторых, база архивных источников, которую могли исследователи использовать, была крайне скудной. Как и в прежний период, вся боевая и значительная часть отчётной документации войсковых соединений и объединений за 1941–1945 гг. была засекречена. Вместе с тем много архивных дел периода войны находились в беспорядке, документы были несистематизированы и разбросаны по различным военным ведомствам. Маршал Советского Союза А. М. Василевский писал: «Удивительное дело, как мы мало пользуемся документами. Прошло двадцать лет со времени окончания войны, люди вспоминают, спорят, но спорят часто без документов, без проверки, которую легко можно провести. Совсем недавно, разыскивая некоторые документы, я обнаружил в одном из отделов Генерального штаба огромное количество документов. Донесения, переговоры по важнейшим операциям войны, которые с абсолютной точностью свидетельствуют о том, как в действительности происходило дело. Но с самой войны и по сегодняшний день как эти документы были положены, так они и лежат. В них никто не заглядывал»