– Вот как! Рабочая косточка! А с нашим Аркадием вы давно знакомы?
– Мы делили с ним квартиру в Оксфорде.
– А за ваше обучение, позвольте узнать, кто платил?
– Я грант получил. И подрабатывал. Официантом. У нас до двадцати часов в неделю разрешалось работать на парт-джоб.
Евгений отвечал на вопросы Павла Петровича с деланым смирением, но в глазах его прыгали лукавые чертики. Старший брат Кирсанов не знал, что юный гость предварительно расспросил своего друга, что собой представляет его дядя.
– Он в земельном комитете Московской области трудится, – пояснил Аркадий.
– О, знатный, видимо, коррупционер!
– Да что ты, Евгений! Что ты такое говоришь!!!
– Хм, а зачем ему, если не воровать, там заседать? И потом, если он честный человек, откуда тогда палаты на Рублевке?
– Мой отец – художник, забыл?
– Про твоего отца вопроса нет – верю. У него каждая копеечка трудовая. Так ведь половина имения, как я понимаю, Павла Петровича? Хочешь сказать, что он его на свою скромную зарплату отстроил?
Аркадий не нашелся что ответить, разве что пробормотал:
– Я в чужие карманы с ревизиями не лажу.
И теперь, за обедом, он видел то тщательно скрываемое презрение, которым одаряет Евгений его дядю.
– Да, это очень приятно, – провещал Павел Петрович в ответ на краткий рассказ молодого гостя о себе, – что у нас растет такое поколение: смелое, самостоятельное, независимое. Но хотелось бы знать, в чем ваши, так сказать, идеалы? К чему вы стремитесь?
– Мы хотим жить свободно и честно.
– Н-да-с? А сейчас? Вы разве не свободно живете? Имеете возможность ездить по всему миру, в заграницах учиться.
– Да, все так; но страна-то прозябает.
– С чего вы так решили?
– Да тут много ума не надо, двух глаз достаточно. И выехать хотя бы ко мне на родину, в Тверскую область. Поезжайте не только в саму Тверь на «Сапсане», а куда-нибудь в Старицкий или Ржевский уезд, оглядитесь вокруг, поговорите с людьми. Работы нет, зарплаты нищенские. А государство вместо того, чтобы с коррупцией бороться, надувает через телевидение щеки: какие мы великие да гордые! Давайте ленточки георгиевские на старые иномарки нацепим и будем прыгать по ухабам. И мечтать, как бы нам Сирию от пиндосов освободить.
– Это что же, по-вашему, гордиться своей страной дурно?
– Да, дурно, если эта гордость – лишь дымовая завеса, чтобы людям глаза застить, чтобы они меньше о воровстве повсеместном думали.