Молодой человек совершил преступление.
Сам он так не считал. Если бы ему пришлось объяснять, что он думает о своем поступке, он назвал бы его запоздавшим правосудием. Но молодой человек был почти уверен в том, что ему никогда не придется отвечать на вопросы, касающиеся событий сегодняшнего дня.
Почти уверен, но не абсолютно. Но сейчас он думал не о риске, которому подвергается. Его занимала та мысль, которая пришла к нему в заброшенном доме, даже не мысль, а тень мысли. Он никак не мог схватить, сформулировать какую-то неуловимую идею, не знал даже, о чем она. Это тревожило его.
Двери лифта еще не открылись, и он смотрел прямо перед собой невидящими глазами, пытаясь выкинуть из головы эти фантазии. На них не стоило тратить время. К тому же, он был почти дома.
Через минуту молодой человек скидывал сапоги в коридоре своей квартиры.
– Мам, я здесь! – сказал он громко.
Мама выглянула из комнаты. Ей было не так уж много лет, но она выглядела, как старушка: маленькая, сухонькая, с пучком седых волос на затылке.
– Ужинать, Толя? – деловито спросила она, складывая влажную тряпку. Она все время убиралась.
– Ага, давай… – рассеянно, даже грубовато сказал он. Потом, повинуясь неожиданному порыву, наклонился и поцеловал её в сморщенную щеку.
– Ты чего? – смутилась она, как смущалась в молодости, когда на неё обращали внимание мужчины.
– Ничего, – ответил молодой человек по имени Анатолий. Болезненные воспоминания царапнули сердце, но он только улыбнулся. – Просто так…
Мама не знает, что он сделал, и никогда не узнает. Но теперь, впервые за два года, он сможет спать спокойно. Кажется, он убил в себе дьявола…
– И суп давать? – спросила мама, оглянувшись.
– Какой?
– Борщ.
– Давай… – согласился он.
Она суетливо двигалась по кухне, наливала борщ, жарила картошку. Ложка в руке Анатолия равномерно постукивала по тарелке. На красноватой поверхности борща золотились кружки жира, и от стоявшей на плите сковороды исходил божественный аромат жареного мяса, смешанный с запахом специй.
Мама уселась напротив него с чашкой чая.
– Ты уже совсем взрослый, – заметила она с оттенком грусти.
Молодой человек усмехнулся.
– Ты только сейчас заметила?
– Вот женился бы ты, были бы у меня внуки…
Она не в первый раз заводила такой разговор и, честно говоря, изрядно ему с этим поднадоела. Последние же несколько недель, после того, как он окончательно поссорился со своей девушкой, эта тема была ему особенно неприятна. Но все же он слишком жалел мать, чтобы показывать ей своё раздражение.