Во дворе было темно, уличный фонарь еле-еле разгонял сумрак. Над
неподвижно лежащими телами обнаружился кто-то еще. В сутулой фигуре
я узнал давнего бомжа, Чиж явно обыскивал чужие карманы. Вдруг в
руке у бомжа что-то блеснуло, судя по последовавшим характерным
движениям, он раз за разом втыкал лезвие в безвольные тела.
-… прости вся вольная их прегрешений… , - строки молитвы по
исходе души, увиденные мной сегодня в первый раз в жизни в
преображенном молитвеннике Марии, сами собой всплыли из памяти.
Закончив, я развернулся и двинулся прочь. Ничем другим, умершим
не без моей вины, помочь я не мог. Улучшение кармы на целых 0.24
пункта, не принесло былой радости. Исподволь до меня стало
доходить, что все, что связано с преображением души в стандарты
Света, сопровождается скорбью и горечью.
Хлеба я так и не купил, так что возвращаясь назад, к Марии,
помимо всего думал и о том, как объяснить ей свое длительное
отсутствие. Дойдя до проспекта, на автомате свернул в нужную
сторону, противоречие между ложью во благо и бескомпромиссной
правдой, занимало все мои мысли.
Оказавшись перед входной дверью, какое-то время стоял в
раздумьях, на полном серьезе рассматривая вариант развернуться и
уйти прочь. Видимо что-то почувствовав, Маша подошла к входной
двери и посмотрела в дверной глазок. Опознав меня в молчаливом
силуэте, она распахнула дверь и, почти также как утром, затащила
меня внутрь.
-Если не хочешь, можешь ни о чем не рассказывать, - видимо
что-то поняв по моему лицу, дипломатично сказала она.
-Может быть потом, - согласился я с её «предложением».
Приготовленный обед успел остыть, снова его разогревая, Маша с
излишней в голосе бодростью порадовалась, что ужин готовить не
нужно. Я улыбнулся, мысленно скривившись. Женщины оставались
женщинами, даже дав обещание не лезть с вопросами, они продолжали
допытываться до интересующих их ответов.
Уединиться удалось только вечером, отправившись чистить зубы.
Закрыв за собой дверь, я извлек из кармашка джинсов пролежавший там
весь день контейнер с линзой. Пакет с почти выжатыми тюбиками геля
я еще раньше сумел пронести в ванну. Взяв ватную палочку, собрал
как можно больше сине-голубого вещества по стенкам целлофанового
пакета.
«-В правый или левый?» - раскрыв контейнер и ткнув в него
пальцем, я замер, понимая, что это последний раз, когда я еще могу
передумать.