– Это страшный вопрос, – он промолчал и посмотрел в окно иллюминатора. – У меня там целая жизнь. Что, если бы ваша оказалась сном?
– Ну тогда всё не взаправду и я мог бы не жениться на своей девушке, – Михаил улыбнулся. Сосед оказался не менеджером по продажам, а сумасшедшим. – А вот я не хотел бы, чтобы мои сны оказались реальными.
Увидев немой вопрос в глазах Николая, он откинул голову и посмотрел в панорамный потолок со звездным небом.
– Мне давно снится всякое. Убийства, женщины, дети, космические битвы. Ну, допустим, космические битвы – это мое прошлое, я раньше служил в охране астероидов. Но всё остальное – я как будто проваливаюсь из мыльной оперы в криминальную драму, а потом – в видеоигру. И так по кругу. Хотя не хочу, чтоб это был круг – надеюсь, что когда-то это закончится. Люди приходят, уходят, врут, воруют, любят, благодарят. Как сериалы про бандитов, ученых, монахов, но не надо платить и ждать годами нового сезона. Я даже научил нейросеть брэйннета записывать мои сны, определять, про кого они и встраивать в общую историю.
– Надеетесь однажды сложить пазл?
– Я надеюсь, что это хотя бы один пазл, а не остатки от десятка разных, которые кто-то смешал в одной коробке. Черепной коробке. Вот смотрите, это сегодня ночью, – он включил перед Николаем голограмму с одной из последних записей.
Киллер/20. 09.2095
«Это снова один из тех снов, которые кажутся продолжениями более ранних снов. Я просыпаюсь в больнице. Как будто парю над своим телом, но точно уверен, что чувствую его.
– Почему я все еще жив? – хрип вылетает через сильный металлический привкус в моем рту.
– Гжегож, какого черта он проснулся? – ко мне подбегает пожилой мужчина в белом халате.
– Фелиппе, в следующий раз, когда тебе будет нужен анестезиолог, не нужно звать киллера, – подходит еще один. Бла-бла… Блашиховски, вот как его зовут. Их же два было.
– Фьодор, держись, мы заменили половину органов, но у тебя началось кровотечение в мозге. Я думаю, что это та самая опухоль. Мне придется ее вырезать.
– Фелиппе, может позвать настоящего анестезиолога? – я слышу третий голос.
– Ты идиот? Я им не так много плачу, чтобы они молчали на допросе в полиции. Сам сейчас все сделаю. Фьодор, увидимся.
– Блашиховски, на том свете я окажусь первым и приготовлю для вас особую пытку – вы будете вечно опаздывать на собственную казнь и вы даже не увидите, как вас бросят в лаву…».