– Может ты мне расскажешь? – прошептал Михаил окровавленными губами.
В это время стюардесса прикоснулась к сейфу на стене, ввела пароль и отдала электронный ключ захватчику.
– Всё, брось его. Пойдем.
Террорист хотел выстрелить, но, секунду подумав, всего лишь ударил Михаила по голове. Оглушенный, тот провалился в погасший мир.
Марсианин/20. 09.2095
«Я просыпаюсь от щелчка открывшейся двери автомобиля.
– Хозяин, я нашёл, – бионик усаживается на пассажирское кресло и протягивает мне когда-то белоснежную, а сейчас грязно-бурую часть антенны. Горячая, с приварившимся к ней за столетие песком, вот она – в моих руках.
Всё. Это последняя часть. Я собрал его. Весь потерянный когда-то советский марсоход «Марс-3» теперь стоит в моем ангаре и ждет сигнала о поступлении средств от покупателя.
– Эл, ты герой, выпишу тебе сегодня премию. Что ты хочешь? Новую карту в этой твоей игре, где бионики убивают людей? – я смотрю на него и вижу, как его искусственный рот медленно расползается во вполне искренней улыбке. – Вот ты тварь, ты и меня бы прикончил, если бы знал, как в этом мире звезды розыска сбросить.
Включаю зажигание. Пикап начинает рычать и в этот момент из магнитолы доносятся мрачные слова какого-то пожилого диджея.
«И социально-психологические проблемы гонки вооружений… В докладах рассматривается…»
С удивлением смотрю на Эла, он – на меня.
«… эволюция ядерных вооружений».
Слова начинают повторяться. Я бью по приборной панели.
«И социально-психологические проблемы гонки вооружений…»
Вспоминаю, что соглашение о ненападении подписали два месяца назад, что земляне обещали контролировать ядерные запасы местных, что я только собрал «Марс-3» и еще не готов умирать. Живот начинает крутить от боли.
И в эту секунду на фоне повторяющихся страшных слов слышу аккорды синтезатора. Опять радио сломалось, и каналы накладываются друг на друга? Я бью еще сильнее. Еще и еще, пока не слышу барабаны и не понимаю, что голос ведущего – это часть песни. Вступает солист и поет что-то на английском. Эл смотрит на меня в изумлении. Кажется, он ждет, что я разгромлю сейчас всю машину. Именно это я и хочу сделать.
Надо выдохнуть. Вернуться.
Мы едем по пустынной равнине, которая из-за дешевой системы искусственного климата кажется грязно-зеленоватой. Терраформирование Марса вернуло сюда атмосферу и сделало эти камни и пески пригодными для выживания. Которым мы занимаемся, пока жизнь проходит мимо. Жадность и глупость чиновников превратили планету не в цветущий сад, а в одну большую шахту. Да, люди здесь отличаются от римских рабов, умиравших в каменоломнях – для этого у нас есть бионики. Те ломаются от тяжелого для их механизмов труда, пока мясные мешки дохнут от скуки и бессмысленности.