— Ишь, бесстрашный какой, — пробормотал я.
— Да уж, а если бы мы здесь проигрывали, или еще не напали бы на
северян?
Я обернулся.
— Тут и так все понятно. — пояснил я. — Вся деревня пылает.
— Гвардеец, наконец, приблизившись к нам, закричал:
— Господин Трувор! Старшина Штоллен!
Гвардеец резко осадил коня и едва ли не кубарем скатился через
его голову. Поднявшись на ноги, он выпалил:
— Беда!
— Что за беда? — спросил я.
— Быстрее отвечай, и по делу! — рыкнул Штоллен.
— Мы стояли на посту. Следили за окрестностями, как вы нам
приказали.
— Ближе к делу, — прикрикнул я.
— Глоуры на нас пошли. Большая группа. Семь десятков.
Я стиснул зубы. Вот, кажется, и серьёзные проблемы
намечаются.
Гвардеец ещё что-то рассказывал, но в этом уже не было никакого
смысла.
— Времени разбираться нет, — произнес Штоллен.
— Созывайте людей, надо срочно отправляться обратно, — сдерживая
гнев произнёс я.
Штоллен покивал:
— Да, господин Трувор, — ответил он и тут же помчался по
деревне, отзывая наших людей. Над деревенькой северян то и дело
разносились его крики:
— Давайте назад! Надо срочно возвращаться! Срочно! Общий сбор!
Гвардия господина Трувора! Срочный сбор! Возвращаемся в нашу
деревню!
Я же, закусив губу, направился к тому месту, где оставил своего
коня. К слову, надо бы озаботиться головой беса и обезглавленным
телом. И по-хорошему, его бы спалить.
Я вскочил в седло и на миг замер.
Та самая девушка, дочь Тарлина, по-прежнему сидела у тел
сгоревших матери и отца. Однако стоило мне сесть в седло, как она
тут же обернулась и устремила на меня свои стальные глаза.
Поднялась, поправила подол своего красного платья и вдруг
направилась ко мне.
— Господин Трувор, — произнесла она спокойным голосом, так будто
мы были на светском рауте, а не посреди пепелища ее деревни.
— Да, госпожа Сивоя, — ответил я.
— Меня интересует, где Терин, тот воин, который сегодня был с
вами?
Я поморщился. Только слезливой сцены мне не хватало, хотя
девушка вон стойкая. Над телами родителей и слезинки не
проронила.
— Должен донести до вас скорбную весть. Этот воин мертв, —
произнес я.
— Мертв? Вы уверены? — спросила она, удивлённо вздёрнув
брови.
— Да, на все сто процентов, — ответил я, а перед глазами
пронесся жутковатый вид его изуродованного тела.
— Прекрасно, — после непродолжительной паузы произнесла она. —
Тогда у меня к вам вопросов больше нет.