Тысяча девятьсот сотый. Роман-мантра - страница 3

Качает кровь насос старческого сердца, течет она по венам. В прошлое, неся с собой совет и опыт, утекает субстрат душевного мира.

Александр Петрович Дозин родился десятого апреля тысяча девятьсот двадцать третьего года. Почти ровесник СССР, но всё же не настолько старый – так любил шутить Дозин раньше. Сейчас не шутит – Союз давно уже похоронен в памяти людской, и молодежь без помощи вики не поймет шутку.

Двадцатые того века – отнюдь не томные. Красный советский ян доедал белогвардейский инь, уже присматривая себе новую диету – для этого на Соловках вот-вот должен был родиться СЛОН. Мать Саши Мария Павловна, прекрасно готовившая, стала работать шеф-поваром в воспетой Владимиром Маяковским столовой Моссельпрома – бывшей «Праге», когда мальчику было два. Таким образом, пока столовую не закрыли в тридцатых, в семье всегда была еда. Отец Саши Петр Андреевич, лишившийся в гражданскую левой руки, был демобилизован в начале двадцатых. Вернувшись, работал в РОКК, которое с двадцать третьего года стало называться «Советским Красным Крестом».

Семья ютилась в коммуналке на Ордынке – неподалеку от того места, где позднее возник северный вестибюль станции метро «Павелецкая». Метро это в проекте именовалось – «Донбасская». Утвердись сие название, и – кто знает? – возможно, на востоке Украины не возник бы кризис через десятки лет.

Вместе с Марией, Петром и маленьким Сашей обитал дед Саши Андрей Валерьевич – отец Петра. Андрей Валерьевич прожил жизнь трудовую – проработал на Трехгорной мануфактуре более сорока лет. Походил в свое время в ремесленную школу при фабрике – мастерство оттачивал, да и вечерние классы посещал – учился грамоте. Всю библиотеку перечитал там же, потом свою собрал немалую. Была у него и творческая жилка: в фабричном театре с легким ажиотажем прошли спектакли по всем трем пьесам Андрея Валерьевича: «Горбом к успеху!», «Талант не зарывай!» и «Шапка для Васьки». В последнем драматург даже сам сыграл главную роль.

Петр Андреевич не пошел по стопам родного отца – книжек сторонился, остроту ума не оттачивал. Началась война – вот тут он и проявил геройство! Ни себя самого, ни других тем паче не щадил, рыская под шашками да пулями, пока конечность не отняли. Тут уж всякий охладеет к баталиям. Вернулся к жене, прижили с ней сынишку.