И надо же было бригадиру серьёзно заболеть во время уборки, в самую горячую для нас, трактористов, пору. Пока Василий Степаныч лечился и отдыхал от больницы в санатории, на его место назначили не кого-нибудь, а Лёньку.
Мало того, что этот плюгавенький мужичонка болтался где-то в хвосте по показателям, что выступал, когда его не просили, угодничал перед начальством, так ещё водились за ним подлые делишки: подставит человека, а сам в кусты. Но, что поделаешь, такие личности всегда нужны руководству.
Принял этот герой командование и тут же созвал бригаду. На собрание! Долго воду в ступе толок, говорил пустое, а в конце потребовал, чтобы отныне мы называли его не лишь бы как, а по имени-отчеству – Леонидом Гавриловичем! Сеня чуть со скамейки не упал и, пряча насмешку, как-то уж очень вежливо, по-школьному, спросил:
– А можно, просто по отчеству?
– Можно, – расслабленный свалившимся на него счастьем, зря разрешил Лёнька.
И Сеня тут же навсегда припечатал ему – Горилыч!
Это было попадание в десятку! Смуглый как цыган, с узким лбом, широкими бровями и чёрненькими глазками, Лёнька и впрямь напоминал обезьяну. Горилыч и есть.
Власть здорово портит человека! Получит вот такое недоразумение малюсенькую должность и возомнит себя великим руководителем: к людям с презрением, товарищей гнобит, выживает, потому что таким выскочкам не нужны друзья. Бей своих, чтобы чужие боялись! И те, кто слаб, начинают уже перед ним заискивать, лизать ему… нет, не руку.
А вот настоящего человека власть не меняет. Тому пример наш Василий Степанович. Когда его бригадиром назначили, он быстро навёл порядок. Дисциплина, бережное отношение к технике, соревнование за лучшие показатели… Да, требует! Но не обижает, даёт заработать. За это и уважаем. Из отстающих – в передовики, премии получаем, путёвки бесплатные, а в конце года зерно. Так и поросят можно дома держать, и птицу. Кстати, Василий Степанович и на стане хозяйство развёл. Построили мы по его проекту свинарник, где каждый год подрывают заборчик весёлые хрюкающие поросята. Огород небольшой развели, а около стана выделил нам Степаныч землю под бахчу. Когда дыни, арбузы созревают, мы урожаи снимаем и поровну делим, домой детишкам везём, вот радости-то! И покупать не надо. Наш Василий Степанович от коллектива не отбивается: и строит с нами, и сажает, и сапой в свободную минутку на бахче бурьян рубит, и при дележе не выпячивается, на равных своё получает. Привыкли мы к такой демократии, как будто, так и надо. Но, видимо, не зря судьба нам этого и. о. Лёньку назначила, что б, значит, не забывались, ценили хорошего человека, своего Василия Степановича.