Лиза старалась не замечать сочувствующие взгляды людей в автобусе. Что-то в их глазах вызывало в ней чувство тревоги. Эти взгляды были не то сочувствующими, не то… Непонятные и очень неприятные. Эти жалеющие взгляды были унизительны.
Я потрясена тем, насколько серой была жизнь. Серые взгляды, серые глаза, серое небо, серый город, серые люди. Депрессия была дымкой, которая окутывала, пронизывала ту жизнь везде и во всем. Сейчас я понимаю этих людей, я понимаю маму и ее настроения. Общество было изувечено. Счастье не было счастливым, счастьем было иметь то, чего не было у других.
Как-то Лиза со своей новой подругой из подъезда, Машей, ходили вместе в магазин за хлебом. Перед тем, как их отправили в булочную, они несколько часов гуляли на улице и порядком проголодались. На обратном пути девочки беззаботно болтали, смеялись и Маша, проковыряв дырочку в своей буханке, начала есть хлебный мякиш, набивая полный рот и продолжая весело болтать. Лизе тоже хотелось свежего хлеба, но она не решалась отломать ни кусочка.
– А мама тебя не заругает? – спросила она у Маши.
– За что? – искренне удивилась та.
– Вот за это, – Лиза кивнула головой на булку, – за то, что ты хлеб испортила.
– Да ну! Чего такого? – беспечно пожала плечами девочка, выковыривая очередную порцию ароматного свежего мякиша.
Лиза смотрела на свою буханку, на Машу, думала о том, что скажет мама. Но та была так беззаботна, и Лизе начало казаться, что ничего такого страшного здесь нет. И она отломала кусочек хрустящей, такой ароматной корочки. Хлеб и правда был очень вкусным – совсем свежим, еще немного теплым. А есть на улице всегда так вкусно! Она отломила еще кусочек и наконец добралась до мякиша. Вкуснотища! Две веселые юные девушки шли по улице солнечным летним днем, под ногами стелился тополиный пух, липкий запах тополиных почек смешивался с ароматом свежего хлеба. Они смеялись и радовались солнцу, лету и зеленой листве деревьев.
Наконец они пришли. Напоенный теплом и свежестью воздух летней улицы сменился сырой затхлостью подъезда. Дошли до Машиной двери, она постучала. Дверь открыла, улыбаясь, ее мама.
«Ну что, сходили? Умнички, – она взяла буханку из рук дочери. – Ой, а что это у нас тут такое? – с ласковым удивлением указала она расковырянный тоннель в хлебном мякише. – Это что у нас, маленькая мышка завелась?»