– Who is this?7
Я сказала:
– Извините, я звоню Аллену, своему мужу.
На что звонкий голос ответил:
– Аллен у меня. Но он не женат. Вы, наверное, ошиблись номером.
Вообще ничего не понимая и, судя по ее удивленной интонации, она также ничего не поняла, я говорю:
– Мистер Allen George?
Она отвечает
– Дааа…
Похоже, она в полном удивлении.
Я продолжаю:
– Меня зовут миссис Джордж. Пожалуйста, позовите моего мужа к телефону.
Пауза. Скорее всего, шок. И тут ее голос из удивленного превратился в колкий.
– Он сейчас в душе, дорогая. Не беспокой нас, ― мгновенно сориентировалась она.
То мимолетное чувство ошибки испарилось в одночасье. Его душ у этого «звонкого голоса» облил меня ледяным дождем оцепенения. Я не могла дышать. Телефон выпал из моих рук, и почему-то – наверное подкосились ноги – я молниеносно оказалась на полу. Этот холод, всеобъемлющее ледяное оцепенение не то ошибки, не то предательства, распластал меня по холодной мраморной плитке пола в диком реве раненого животного. Я даже не знаю, я начала выть или плакать, но через несколько минут, а может быть и секунд, я услышала хохот в телефонной трубке, которая валялась рядом.
Дежа вю… Женский коварный смех в трубке… Она смеялась надо мной. Она смеялась мне в лицо. Она смеялась при нем. И с ним.
ОНИ ВМЕСТЕ СМЕЯЛИСЬ НАДО МНОЙ!
Я сломалась. Опять! Меня больше не волновало, что наверху спят дети. Что дом, в который я переехала два месяца назад, такой новый и красивый… Я начала кричать, бить посуду и окна, кидать вещи, мелкие и крупные. Я выла так, что мне казалось, меня слышит весь мир. Потом, выкурив пачку сигарет трясущимися руками и выпив бутылку виски, я вырубилась на полу в кухне, который теперь мне казался горячим. Так и нашли меня дети в семь утра, когда проснулись, и мы должны были собираться в школу. Они меня обнимали и жалели. «Мамочка вставай! Мы тебя любим!» Не один раз я выжила и собрала себя по кускам только благодаря любви моих сыновей.
Боже мой, что это были за два года. Туда-сюда! Мне он говорил, что она прилипала, страшненькая и толстая, что она ему надоела, но она его давний друг, у нее неприятности и проблемы со здоровьем. Мол, она его агент и предать сейчас ее он не может. «Жена должна понимать, что не может же человек предать друга! Что там у вас в России, все такие недоверчивые? Я не такой. Люблю я только тебя. Да если бы ты ее видела! Она с тобой рядом не стояла», ― громким уверенным голосом и сопровождающими его грандиозными жестами заявлял он мне.