Смысл и польза переживаемого по большей части познаётся впоследствии. Преподобный Никон Оптинский
Медленно и постепенно Господь выстраивает нашу жизнь. Основание этого строительства – наше согласие с Его волей, наше послушание Ему. Всё сделает Господь, и сделает так хорошо, как не можем мы это себе представить, но только в своё время, в Божьи же сроки, через скорби и испытания, и обязательно через кризис, то есть суд. Пройдёт двадцать лет, мы оглянемся – и многое поймём. Пройдёт сорок лет – мы поймём ещё больше. Но только в мире ином нам откроется в полноте смысл пережитого на этой земле. Смысл – в приближении к Раю, в воссоединении с блаженным райским бытием, исполненным любви и захватывающего смысла. Всякое веяние любви и блаженства оправдывает любые испытания и скорби, придаёт им смысл. Наши страдания наполняют нашу потустороннюю копилку. И вклад будет многократно увеличен Самим Богом. Не надо бояться страдать, если ты хочешь быть с Богом. Бояться надо только ожесточения. В этой жизни Господь символически показывает достижение нами Божиего смысла, Божией цели. В мире ином это окажется единственно важным и существенным. То, что для этого мира ничтожная малость – сокровенность нашего сердца, нашей души, – то для мира истинного всё, последняя ценность и оправдание всех усилий, слёз, воплей боли и отчаяния. Всё будет, если будем с Богом. Всё будет спасено. И вера в это должна давать силы в терпении этих лет и этих десятилетий. Не мы победим. Господь победит – в нас и через нас.
Мир душевный имей, а терпеть – терпи, и за себя, и за других. Терпение, по слову святого Григория Синаита, и в буре тишина. Преподобный Амвросий Оптинский
Терпение подаёт только Господь и подаёт любящему сердцу. Терпение гордыни не есть терпение, а есть демонизация, антитерпение. Пост и молитва, таинства и богослужения, чтение духовных книг и совершение добрых дел – всё ради терпения, которое есть путь спасения нашей души, путь к вожделенной цели. Если не могут терпеть другие – нужно терпеть их и за них, спасая и их, и себя. Терпение состоит в том, чтобы не срываться в злобу, в гнев, чтобы хранить любовь. А где любовь, там и Бог. Вся эта внешняя жизнь – против нашей шерсти, всё раздражает, ожесточает, наводит уныние и отчаяние. Это есть изгнание из рая, выброшенность вовне из блаженных внутренних миров, из нашей музыки, из наших мультиков и фильмов, из поэзии и искусства, из святости и радостно-ликующего забвения всего. Если есть терпение, значит, есть связь с раем. Он никуда не подевался, он как был, так и есть. И мы живы только весточками оттуда. Наше изгнание никак не поколебало Божий порядок вещей. Когда вернёмся туда, поймём, что всегда были там, никуда не уходили, и что не было никакого изгнания. Не было никакой жизни на земле. Не было боли, страдания и мрака. Ничего этого не было – и нет. Нет никакой жизни на земле, материальной и временной. Есть нечто совсем другое. Что? Рай, блаженство, тайна терпения святых. Безконечное утешение, без конца и края, подобное светлому безкрайнему небу с заходящим солнцем над синим безкрайним морем. И полный покой. И мы прийдём к этому и поймём, что это правда. Что некуда спешить. И что напрасны были все терзания. И что никуда не уходила любовь.