Солнце сверкнуло, и Сорви-голова сомлел во сне.
– Спи, спесивый, состаришься – седой станешь, смурной,…скучный, – сострадальчески сказало Солнце и стремглав88 схлынуло на стрежень89 своей страды90.
Тверёзый91 телеграфист тискал таксу:
– Тьфу, токмо трачу треску, а тебе трынтрава, тютя!
Такса топорщилась, тюфяком тяжелела, тявкала, тявкала, и тяпнула телеграфиста.
– Тварь, в тырсик92 тебя, в тырсик, – тарантил93 тот.
– Туесок94 тощий, таксу не ткнёшь, – трындел95 Таракан, тасуя тесьму.
Телеграфист тяпнул96 терпентину97 и тюкнул тыкву.
– Тупица! – тявкнула Такса.
– Ты! – тощий телеграфист турнул таксу в тырсик:
– Турнепсу98, а не трески тебе, тать99!
Таракан ткнул тесьму в тушь:
– Тюбетейка-то толковая ткётся!
Телеграфист туркнулся на тюфяк100 и ну толочь тыкву:
– Толоку-толоку травянистую таку, тыква таровата101, ан тюря102 тощевата103!
Такса терзалась-трепетала в тырсике, да и тиканула. Таракан трепыхнулся, и треснул телеграфиста тесьмой:
– Такса тиканула!
Телеграфист в терцию104 тяпнул терпентину и творил тюрю:
– Талабонь105, талабонь, токмо тыкву ты не тронь, тюря да с тимьяном106 – трапеза107!
Убогий108 убегал от убийцы.
Убрыкался, увяз, увечный109, не уйти…
Убийца улещивал110, убалтывал, угрожал, ужимался, как угорь.
Эх, убогий! Ужо111 укобенишься112…
Фёкла – фаворитка фантазийного фасона.
На ферме в фате с фестонами113 фланирует114, на фатере115 в фижмах116 фиглярничает117.
Фёдор финтит118, фистулой119 фикает форте120, фофан-фофан121, а фрукт фуфыристый122