– Вы слегка передергиваете, – попробовала урезонить шефа Александра.– Кое-кого они откачивают. Хирурги…
– Вопреки всему, – мрачно упирался Крон.– А этот извечный цинизм: «Любой человек от чего-нибудь умрет обязательно, рано или позже». Скорик до сих пор уверен, что карточка настоящая, только лист вырван? Как таким вручить свое бесценное тело?
У него были свои счеты с людьми в белых халатах.
Журналистка решила не перечить, и протянула Крону конверт с медицинской картой Алика Балабанова.
Крон долго изучал документ, бормоча под нос:
– В самом деле, не шибко искусная подделка. Две трети записей сделаны одной рукой и даже одной ручкой. Ты права, это копия.
– И, как видите, вместо предупреждающей записи рецепт.
Крон отложил карту и довольно хмыкнул.
– А у нас есть подозреваемый. Кроме Скорика, разумеется, с врачей подозрений не снимаем.
– И кто же это?
– Режиссер «Лиц» Анатолий Габер.
– На основании чего?
Крон пожевал губы:
– У Балаганова есть нечто, на чем могут оказаться отпечатки пальцев режиссера, и что, по его утверждению, высказанному мне по телефону, может стать доказательством вины. Кстати, мы при деньгах. Семья Балагановых платит двадцать тысчонок задатку, если мы беремся за расследование. Они также готовы на любую гласность. Немудрено, впрочем.
– То-то я смотрю, ваш скепсис по поводу этого дела поубавился. Повеселели.
– Не будь циничной, Александра. А вот и Паша. Как там Балаганов себя чувствует?
Гонец гордо предъявил ношу.
Крон нетерпеливо раскрыл пластиковый пакетик и осторожно вытряхнул на стол маленький предмет. Тот с легким стуком перевернулся, блеснув фиолетовой ступней.
Это был небольшой штампик прямоугольной формы, применяемый для скрепления рецептов.
Крон покачал головой:
– И на нем, как утверждает подполковник Лунгул, пальцы режиссера Габера.
– А как штамп попал к Балабанову? – поинтересовалась журналистка.
– Якобы его человек в театре, уборщик, пошарил в ящиках режиссера.
– Что-то слишком нарочито.
– Мне тоже так кажется. А еще мне кажется, что у режиссера есть искренний, можно сказать закадычный враг.
– Подбросили? – Александра недоверчиво приподняла брови.
– Очень похоже.
– Балаганов?
Болтик пожал плечами:
– А черт его знает, может, из своего несчастья, как из лимона, решил сделать лимонад? То есть притопить режиссера? А может, его жена?