– Странно, не так ли? – усмехнулся Габер.– Притом, что я прекрасно выспался. Здесь масса времени, и мобильный не отвлекает.
Режиссер держался достойно, и журналистка невольно прониклась к нему уважением. Смиренным жестом она предложила Габеру сигарету, и он благодарно кивнул.
– Какая жалость, – произнес он, прикуривая от зажигалки Крона.– Восемь дней назад я, наконец, бросил курить. Теперь, само собой, не удержусь. Может, между этими двумя событиями, арестом и отказом от курения, есть связь, как вы думаете?
– А еще говорят, что курить вредно, – заметил Крон с легкой усмешкой. Похоже, режиссер и ему понравился. – Собственно, Анатолий… простите, не знаю отчества…
– Анатолий, – остановил его Габер, с наслаждением выпуская дым. – Толик еще уместнее. Кличкой пока не обзавелся. Впрочем, есть школьная, – Гиря.
– Анатолий подойдет. И что же вы, Анатолий, думаете по поводу всего этого?
– Думаю, что попал в хреновое положение.
– Мда, вполне адекватное определение. Так это вы подменили медицинскую карточку?
– Это что-то новенькое.
– Алик Балаганов чуть не «присоединился к большинству», как англичане говорят об усопших, потому что его карточка с предупреждением об аллергии на анестезию была подменена.
– Даже Алик Балаганов не заслуживает такой участи.
– Зато ваш лидер считает, что вы заслуживаете нынешнего положения, – явно стараясь вывести режиссера из роли стороннего наблюдателя, намекнул Крон.
– Не сомневаюсь. Так вот, для экономии времени, – я не подменял карточку, не предпринимал никаких других шагов, даже не угрожал ему чем-то подобным, – ни очно, не по телефону, никак.
– Вы уже знаете, что у вас в театре нашли некий штампик, использовавшийся в подделке карточки, да еще с вашими отпечатками? – спросила Александра.
– Да, конечно, следователь предъявлял мне эту чертову печатку и результаты экспертизы. – Габер сладострастно затянулся.– Этот штампик зачем-то валялся у меня на столе, накануне моего ареста.
– И вы, покрутив его в руках, бросили в ящик стола, – уточнил Болтик.
– Почти так. Только я выбросил его в мусорную корзину, под столом. На что мне эта безделка. Теперь- то понятно…
– Что же вам понятно?
– Кто-то рассчитал, что я обязательно стану рассматривать неизвестную вещь.-Режиссер притушил окурок о край стола.– Элементарная подстава, как обычно в детективах происходит. Затем эту фигню достали из мусорки и положили в ящик. Бесталанно, скажу я.