– Ты меня сильно обяжешь, – мрачно ответил Крон.– Иначе эта шизофреничка рискует, что я сам закончу дело нападавшего.
– Ну, шеф, не надо кровожадных заявлений.
– Умоляю, съешь карпаччо. А ты, Леонид, сейчас будешь обедать моим бифштексом. Что-то у меня исчез аппетит.
В больнице было шумно и пахло медикаментами, туалетом и чем-то еще непередаваемо гадким. По коридорам бродили неприкаянные пациенты, – видимо, искали, кто бы взялся за их лечение.
Балаганова полулежала в маленьком кабинете на кушетке, обтянутой искусственной кожей. Над ней ворковали три фигуры в белых халатах.
У женщины было лицо хорошо выпившего человека, – сонное, но пытающееся сохранять выражение напряженного внимания. Шея была затянута лангеткой.
– Хватит, – говорил высокий врач, осматривающий порожнюю ампулу. – Иначе она у нас отключится.
Он повернулся на приветствие.
– Вы с ума сошли, – сказал врач чуть позже.– Пострадавшая не в том состоянии. Ей нужен покой, понимаете. У нее шок, плюс успокоительное…
– Я здесь ненадолго, – раздалось с кушетки. – И вообще, вон отсюда. Она пусть останется.
Медсестер сдуло сквозняком, врач нехотя попятился:
– Заклинаю вас, не перенапрягайте ее. Сейчас за ней приедут, ей, конечно, у нас не место. Так что смотрите, я за вас отвечать не буду.
– Вон, – тяжелым голосом проговорила Балаганова.
Высокий человек в халате сделал грозное лицо и вышел, притворив дверь. Его плечи опустились, словно в ожидании удара.
Журналистка взяла стул, села у кушетки и посмотрела в лицо женщины. Балаганова действительно не была готова к расспросам.
Тем не менее Александра рискнула:
– Что произошло? – участливо спросила она, взяв женщину за руку.
– Он схватил меня за горло, – с трудом прохрипела Балаганова и показала указательным пальцем на лангетку. – Прижал к стене и показал нож. В подъезде было темно, но лезвие я разглядела хорошо. Оно… так отвратительно блестело.
– Он что-то сказал? Что он хотел?
– Он сказал, что им не удалось придушить Алика, но это вопрос времени. Пообещал, что прирежет меня, если Алик не изменит поведение.
– Поведение? – Александра округлила глаза.
– Дда… – прошептала Балаганова. -Ее глаза закрывались, подбородок то и дело падал на грудь.
Александра мысленно прокляла все на свете, но продолжила теребить ее рукав.
– Какой у него был голос?