Дед хмыкнул в ответ, сказал:
– Так ить вижу, что человек ты нормальный. Чего ж перед тобой регалиями козырять? А то хочешь давай со мной в обход?
Я покачал головой отрицательно:
– Не, дед Матвей, не пойду. Я лучше тут погуляю где-нибудь. Или помощь нужна?
– Да не, какая помощь, – дед махнул рукой, – пойдем спать лучше. Подъем-то ранний.
В зимовье было темно хоть глаз коли. Свои вещи я пристроил в углу, достав только спальник. Бросил его на нары, раскатал и завалился, вытянувшись блаженно. Сон пришел незаметно. Вот только слышал ровное сопение деда, и уже… утро.
…До озера шли около часа. Оно открылось передо мной внезапно, и я уже не смог оторвать взгляда от водной глади с отражавшимся в нем рассветным солнцем.
Над водой с посвистом крыльев пронесся табунок уток и с плеском упал на воду, пуская широкие круги по воде и призывно крякая. Дед Матвей ушел от меня метров на двести по берегу, выбирая позицию поприглядистей. Я двинулся в другую сторону, косясь изредка на воду. Нашел место, устроился. От воды тянет сырой прохладой и тиной, стоит оглушительная тишина. Только утки крякают и плещутся, ныряя иногда. Я не спешу стрелять, хочу насмотреться сначала. Очень люблю этот момент до первого выстрела, когда ты еще не разрушил эту тишину.
Вот солнце поднялось чуть выше, и дед Матвей выстрелил, накрыв пару уток густой осыпью дроби. Одна из них забилась на воде, а вторая просто распластала крылья. табунок с шумом поднялся с воды и устремился прямо на меня. Я вскинул ружье…
– Б-бах! Б-бах!
Приклад тяжело боднул в плечо, сизый дымок пороховой гари потянулся над водой. Упала одна утка, недалеко от меня, в прибрежную траву.
Переломил стволы, гильзы выскочили на траву – позже подберу. Зарядился, уселся. В воздухе вкусно пахнет порохом – началась охота…
За пару часов подбили с десяток уток – больше и не нужно. Часть съедим сразу, часть закоптим. Ну а завтра еще поохотимся, если нужда возникнет или желание.
Дед Матвей сказал, протягивая мне уток:
– На-ка, унеси в зимовье. мне с собой таскать не с руки.
Я принял от него уток да и пошел к зимовью неспешно. Занялся чудесный день, теплый и ясный, и идти по тайге было большим удовольствием.
На месте выпотрошил уток, напихал им внутрь наломанных тут же можжевеловых веток – так они три дня могут пролежать. Но мне столько не нужно, вечером будем коптить.