Я долго смотрел на ложбинку твою
И думал печально: «А что в ней такого,
Что мы погибаем в греховном бою,
И жребия нам не добиться иного?».
Видать, неспроста всемогущий Творец
Придумал самцов, тяготеющих к самкам,
И хитро устроенный страсти ларец,
Ничуть неподвластный каким-либо рамкам.
Во имя ларца мы шлифуем наш ключ
И все норовим его в скважину всунуть,
Срывая попутно невинный сургуч,
Лишь ради того, чтобы сладостно плюнуть.
А то, что потом происходит, никак
Великому разуму ввек не постигнуть:
Судьба превращается то в кавардак,
То во что, к чему мудреца не подвигнуть.
И так угасают самцы во греху,
Себя обуздать не сумевшие в страсти.
Всего лишь отверстие, дырка в паху,
Но сколько у этой прогалины власти!
Я долго глядел на ложбинку твою,
И в думах безрадостных ночь пролетела.
Мне выпало тоже стоять на краю,
Уму вопреки, по велению тела.