Москва, октябрь 2012
Уникальность – изнанка однообразия. Все мы, норовя выделиться, покупаем телефон «того самого» бренда или сильно похожий. Снабжаем его чехлом «того самого» дизайна. Сигнал выбираем модный и стильный. Где ты, о чудо?.. Мы словно раз за разом снимаем копию с некой социальной инструкции, и становимся именно так различны, что попробуй угадай, кто есть кто… Мы – типично уникальные и шаблонно нестандартные.
Вот зудит зуммер. Это очередной штампованный мечтатель выбрал мелодию, желая выделиться из массы простаков, чьи мобильные наперебой орут «давай, наливай», «ну, возьми трубку, з-зз» и прочие глупости, вышедшие из моды. Но умник учуял перемены, он – «в тренде»… вот только по карманам и сумкам непроизвольно шарит полвагона: они тоже в тренде или стремятся туда, прослушав сигнал к переменам, поданный мобильником шефа, успешного друга или заклятого офисного врага…
– Придурок, ептыть, да заткни эту дрянь! – шипит кто-то, прижатый в углу. Он, вероятно, дремал стоя и теперь очухался, не досмотрев сон.
Волна неосознанных движений катится по вагону, отражается на лицах. Они искажаются и снова замирают в безразличии. Трубка трепыхается все активнее, уподобившись зараженному птичьим гриппом обывателю, подыхающему без всякого вируса от современного колдовства по имени «сенсация быстропрожаренная».
Наконец, вызываемый абонент соображает: именно его телефон заявил о своей уникальности. Все, звонок принят, тип сигнала опознан.
Сглотнув непроизвольный зевок, менеджер среднего звена извлекает из внутреннего кармана трубку. Он был определенно – менеджер. Весь вагон понимает это и молча выражает неодобрение. Еще бы, кому-то на пиво не хватает, а прочие-разные выделываются…
Обладатель модной трубки переминается с ноги на ногу, сберегая вычищенные ботинки от натиска дешевых кроссовок и пацанских башмаков. Его пальто – пока не английский кашемир, но уже и не китайская куртка «здравствуй, столица». И шарф брендовый, и перчатки – вполне себе оленья кожа. А еще дорогой одеколон и шлейфом к нему – едва заметная брезгливость в выражении лица. Он едет в этом вагоне лишь потому, что бережет время, стачивая крепкие нервы о локти пригородных люмпенов: на машине до офиса – три часа по пробкам, а прежде подъем глухой ночью и сумеречная ненависть к дешевой кофеварке. Иногда удобнее выспаться всласть и часок потолкаться в среде, покинутой лет пять назад и потому вдвойне чуждой. Ни один столичный князь не вспомнит, из какой региональной грязи произрос.