– Он приходил ко мне по долгу службы и приносил конфеты из дворца, ведь на Императора работают лучшие кондитеры. Мы иногда пару дней разбирали дела, я ему предлагала угоститься, но он всегда отказывался от них, и от сахара, и от меда. Говорил, что у него какая-то болезнь, связанная с тем, что его организм сахар отвергает.
– Вы не можете знать этого наверняка, может, так он старался блюсти фигуру, а вам мозги пудрил? – леди потянулась к бумагам на столе.
– Но вы можете это узнать! У вас же есть доступ к архивам магов – лекарей, которые нас лечат. В смысле всех служащих, – добавила я быстро. Мне не хотелось, чтобы следователь подумала о нашей возможной близости с клерком.
– Все, или вас еще что-то насторожило? – рука ее бумагу так и не взяла, в глазах блеснул лед.
Ох, зря я напомнила Вредной Леди о ее обязанностях и возможностях.
– У него была супруга, и она была беременна, а на имущество претендует Дворец. Должен быть дом, а вместо него вклад в Императорском банке.
Леди поджала губы.
– Что же, госпожа Стиантон, благодарю за бдительность. Сколько времени вы можете не выдавать сертификат?
– Еще две недели.
– С вами свяжутся, если выдавать бумагу будет нельзя. Еще какие-то вопросы? – губы следователь опять поджала.
– Нет, благодарю.
Передо мной лег на подпись лист бумаги.
– До свидания, госпожа Стиантон.
Когда я закрывала дверь, леди-следователь откинулась в кресла и закрыла глаза. Мне с грустью подумалось, что разбираться с делом Салиса на основе моих измышлений никто не будет, и мне так и не узнать, что же случилось с симпатичным блондином, куда пропала его супруга, и что сталось с их малышом?
На обратном пути я забрела в лавку мадам Симани и купила бутылочку яблочного сидра и черешневый пирог. В почтовом ящике меня ждало письмо от Ани. Моя замужняя погрязшая в детишках подружка, если добиралась до бумаги и пера, то строчила целые романы, приятный вечер мне обеспечен. Надо постараться выкинуть из головы все случившееся, и побыстрее. Во-первых, что могла, я сделала. А во-вторых…
***
Вечером с моря пришел дождь и сильными, тугими струями постарался охладить изнемогающий город. Я сидела на балконе, попивая сидр, и читала в свете двух янтарных фонариков о похождениях моих крестников, детей Ани: Лодака и Семара. Судя по тому, что они творили, таких маленьких прохвостов еще надо поискать.