Ельцин хмуро посмотрел на иконку, потом на Ксирис. Пьяная пелена стала спадать с его глаз.
– Ты, милая барышня, не знаешь, что такое указание Политбюро ЦК КПСС, – усмехнулся Ельцин.
Она держала в руке тот же бокал и слегка облизывала его края кончиком своего розового, как у котёнка, языка.
– Я представляю себе, что такое указание Политбюро, – возразила она, – Партийное поручение – больше чем приказ, не так ли, Борис Николаевич? Ведь это серьёзнее, чем приказ по начальству?
– Все—то ты знаешь, Аксинья! – крякнул Ельцин, отодвигаясь. – А ты что скажешь на это? – спросил он у толстяка. – Как тебя звать—то?
– Джекоб Гольдман, – сверкнул лысиной толстяк.
– Господин Гольдман не понимает по-русски, – сказала Ксирис.
– Совсем? – удивился Ельцин.
– Почти.
– Ну, так чего он хочет? – спросил президент.
– Он тоже ждёт вашего ответа, – улыбнулась Ксения Ксирис.
– Тоже родственник императора?
– Шутить изволите, ваше превосходительство, – снова улыбнулась Ксирис, но на этот раз в уголках ее изогнутых губ скользнула тень брезгливости. – Разве может человек его племени быть родственником русского императора?
– А кто вас там разберёт, – буркнул Ельцин. – У тебя же самой муж из этих… как тебя… Цацкис? Маргулис?
– Ксирис, – отпила глоток Ксения. – Ксирис – греческая фамилия. Мой муж – известный предприниматель. Вино и оливки. Между прочим, родственник болгарского царя Бориса. Православный.
– Борис Николаевич прав: среди евреев тоже немало православных, – неожиданно на чистом русском языке подал реплику Гольдман. – Вот покойный священник Александр Мень хотя бы к примеру.
– Это который пидарас? – поинтересовался Ельцин. – Ему ещё другой пидор развалил башку топором.
Раскрывшиеся глаза Ксирис заняли половину ее прелестной мордочки и по величине стали приближаться к размеру ее груди. А Гольдман медленно стал краснеть и надуваться («Точь наш индюк в деревне Будки», – отметил Ельцин), лицо лорда приобрело коричнево—синюшный оттенок, как у первого и последнего президента СССР товарища Горбачёва.
– Ну! – обратился к нему Ельцин. – Ты же говорил, что по-русски ни бум-бум!
– Он так не говорил, – возразила Ксения.
– Я так не говорил, – возразил Гольдман. – Это вы так решили заместо меня, господин президент или товарищ первый секретарь обкома, как я вас называл ещё в 1976 году. Я работал тогда, как и вы, в Свердловске. Заместителем начальника областного управления торговли.