– Бешеный, мы можем уйти.
– Что? – переспросил я.
– Я говорю, мы можем отчалить на том бриге, – он показал рукой куда-то в гавань. – Денег у нас, конечно, нет, но мы можем…
– Ты пойдешь? – перебил я его, чувствуя равнодушие у него в голосе.
Он с сомнением глянул на меня и неуверенно спросил в ответ:
– А ты? Не знаю даже… Как-то трудно все бросить…
– Мне тоже, – вздохнул я, обернувшись на указанное судно, где нас ждала свобода. Перевел взгляд на стоящую дальше на рейде “Бурю”, мгновенно различив ее стройный рангоут и паутину такелажа. – Знаешь, Не Промах, если честно, мне страшно, – признался я, снова обращая взгляд на лицо друга. – Я родился на шхуне, я там вырос… Но ты не оставил меня в этой затее, и я тебя в твоей не брошу, – наконец уверенно заключил я, рубя свой рангоут внутри.
Однако Кид грустно улыбнулся и, положив руку мне на плечо, ответил:
– Я так и думал, братишка. Но я тоже вырос на ней. И я ее не брошу.
Улыбнувшись, я ответил ему тем же жестом. Сейчас, спустя годы, я не смогу с уверенностью сказать, правдой ли являлись его слова, или нет, но тогда, боже мой, я никогда никому не был так благодарен.
– К тому же, я думаю, что смогу вырулить, – заявил он. – Я, вроде бы, ему нравлюсь, так что…
– Не могу сказать о себе того же, – я печально усмехнулся. – Ну что ж, будем надеяться на тебя, братишка.
У нас с ним было ни копейки за душой, поэтому, сколько Шеба ни просила, мы не стали ночевать в трактире – ее родители устроили бы ей взбучку. Был конец весны и ночи были теплые – мы ночевали на улице. Так прошло 2 недели, и наш “отпуск” подходил к концу. За день до того, как нас должны были вернуть, я пошел сказать Шебе, что снова уезжаю.
Не дождавшись конца моего мятого объяснения, Шеба, с сущим детским выражением, оглянулась и быстро поднялась наверх, махнув мне рукой. Спустя минуту она уже ловко перемахнула через окно своей каюты и медленно пошла вдоль береговой линии, незамеченная родителями.
– И когда ты вернешься? – невозмутимо спросила она, не разделяя моей мрачности по поводу того, что мне грозило – я так и не рассказал ей, что сбежал.
– Кто знает.
Уловив непонятную ей печаль во мне, она схватила подолы платья и одним прыжком оказалась по колено в воде.
– Идем за мной, если не боишься вымокнуть, – с гордой улыбкой позвала Шеба.