Так и в тот день, измученно вздыхая, Женщина с Потерянным Именем ковыряла один из недавних порезов и думала:
«Нет, так больше быть не может. Эта… терапия… хоть и имеет эффект, но проблемы не решает. Я должна это прекратить. Если так будет и дальше, мой разум умрет, и останется лишь тело, которое способно лишь копировать и подражать. В котором не будет совершенно ничего своего. Которое будет вынуждено скитаться по свету, проживая день за днем в однообразном ритме, что доставляет лишь скуку и печаль. И я стану подобной тем унылым, ограниченным людям, что меня окружают. Для них эта рутина стала единственным спасением от разочарований и ненависти к своему существованию. Взять хотя бы эту чудную, вечно чем-то обеспокоенную соседку из соседней квартиры. Что-то вечно бубнит себе под носом, все собирается взяться за новое, начать другую жизнь, но на деле ее голова давно забита одними лишь детьми да сплетнями. А поделиться ими она может лишь с гадкой подружкой, которую хоть и ненавидит, но отказаться от общения с ней не может, ведь это единственный человек, кто слушает ее болтовню с нескрываемым интересом. Да и что с нее взять? Понятное дело – большие мечты, большие надежды, а жизнь… а жизнь, о которой она так грезит, может быть только в ее фантазии. А все почему? Кто знает… Но, скорее всего, всему виной неудачный брак, где всем плохо, но что-то менять уже слишком поздно. Так и живут: без жизни, без радости, одними лишь мечтами.
И неужели я стану такой же? Неужели, если не прекращу эту муку, мое существование станет подобным?.. Нет. Все будет еще хуже. Ее умерщвление началось, вероятно, еще в раннем детстве. Мне же повезло сохранить ясность ума и поддерживать огонь жизни до этих дней, причем почти без потерь. Ей удалось уйти незаметно, без боли, без отчаяния, не чувствуя разочарования и тоски, что терзают меня… Что же со мной будет?..»
Рана, что она ковыряла, оказалась глубокой, и теперь кровь мощным потоком сочилась по руке, стекала на молочно-белую блузку, окрашивая ее в чарующий багровый цвет. Женщина с Потерянным Именем заметила, как сильно кровоточит ее вновь вскрывшийся порез. Тогда она встала и проследовала на кухню, столь же идеальную, как и все в ненавистной ей квартире, достала сверкающий чистотой бокал с тонкими хрустальными стенками и направила в него «ручеек». Пока кровь стекала, она осмотрела себя и пол, на котором алела проложенная ею дорожка капель.