На телефоне высветился незнакомый номер.
– Эмили? Это Элен. Вы меня, наверное, не помните. Пару лет назад мы познакомились на благотворительном балу в Метрополитен-музее.
Эмили сосредоточенно смотрела в небо, силясь вспомнить звонившую. Имя казалось смутно знакомым. В трубке повисло молчание.
– Я – менеджер Риззо.
Как интересно! Риззо – новый Джастин Бибер, восходящая поп-звезда и просто красавчик. Его имя прогремело два года назад, когда парню было всего шестнадцать. Он стал самым юным обладателем «Грэмми» в номинации «Альбом года». Точно – когда Элен переехала в Голливуд, то поступила на работу в кастинг-агентство, то ли «Ай-си-эм», то ли «Индейвор». Но как она пропустила новость о том, что теперь работает на Риззо?
– Да-да, конечно! Как дела? – Эмили посмотрела на часы. У Элен явно что-то важное.
– Прости, что поздно. В Нью-Йорке сейчас четыре утра, но ты ведь, наверное, в Лос-Анджелесе? Я тебя не отвлекаю?..
– Все нормально, я в особняке Джиджи Хадид. Еще трезвая. Что случилось?
Раздался пронзительный визг. Две девицы взялись за руки и сиганули в бассейн, обдав брызгами Майлза и его приятелей. Эмили закатила глаза.
– Слушай, разговор же только между нами?
– Конечно, – ответила Эмили, а сама подумала: «Начало многообещающее».
– Я сама не до конца понимаю, что произошло. Риз выступал сегодня у Райана Сикреста на шоу на Таймс-сквер. Все прошло отлично, просто как по маслу. Потом я ушла на встречу с подругой из колледжа, а Риззо поехал на вечеринку в клуб «1 OAK». Вроде трезвый был. Радовался, что удачно выступил.
– Ага…
– А сейчас коллега из нью-йоркского офиса агентства «Ай-си-эм» прислал мне фотку с вечеринки.
– И что там?
– Ничего хорошего.
– Риззо лежит пьяный? Целуется с парнем? Нюхает кокаин? Лапает малолетку?
Элен вздохнула и что-то сказала, но ее голос потонул в диком смехе. Розововолосая девица в крошечных стрингах взгромоздилась на плечи Майлза. Они затеяли шуточную битву с другой двухэтажной парочкой.
– Прости! Повтори, пожалуйста. Тут настоящий хаос. – Эмили завороженно смотрела на крошечный треугольник ткани между голых ягодиц, удобно устроившихся на плечах у ее мужа.
– Он явился в нацистской форме.
– В чем?
– Со свастикой на рукаве, в бандане и берцах. Короче, при полном обмундировании.
– О господи!
– Все настолько плохо?