– Тебе незачем больше приходить к этому батюшке, – спокойно сказал Дух, крепко сжимая капюшон ее куртки. – Я ведь рядом, – он расслабил ладонь и легко толкнул ее в спину.
Дамиан позволил ей вернуться домой самостоятельно. Хотелось побыть одному и хорошенько подумать, стоит ли Марта свеч? На следующий день, когда он поздно вечером снова оказался в ее квартире, она готовилась ко сну. Подопечная и думать забыла о предостережении священнослужителя, но Дух все еще был зол.
– Ты теперь совершенно несимпатичное существо, – Дамиан недовольно ее рассматривал. – Зря я решил тебя подстричь. Но раз уж ты живешь как монашка, почему бы и не пойти на постриг?
Дух сам себе признавался, что в ней не было ничего особенного, если бы не глаза. Они казались ему знакомыми и напоминали кого-то родного… из другой жизни. Теперь, когда решение было принято, ему захотелось больше узнать о ней. Не спеша блуждая по квартире, он разглядывал книги, девчачьи побрякушки на столике, шкаф с явно девчачьим гардеробом.
В квартире ему было тесно: невысокий потолок давил, а длинные ноги и руки приходилось контролировать. Он, конечно, мог приглушать звук задеваемой мебели и вещей, но делать этого сильно не старался. У него просто не было настроения на такие заморочки. Рассматривая ее платья и палантины, подселенец, не рассчитав силы, раздраженно хлопнул дверью шкафа, и та с грохотом закрылась. Дух понял, что Марта проснулась, но еще не понимала, откуда был грохот. Девушка накрылась одеялом по шею, явно чувствуя его присутствие. Ее огромные от страха зрачки были расширенны. Девушка даже не догадывалась, что смотрит прямо на него, и его это немного позабавило.
– Спи…
Он положил длинную ладонь поверх одеяла, стараясь легко похлопывать. Через минут пятнадцать Дамиан почувствовал, как ее тело расслабилось. Опекаемая спала.
– Обещаю, что я буду добросовестно заботиться о тебе, если ты не будешь полной дурой.
Черная тень вышла в окно и закрыла за собой форточку. На улице шел первый снег поздней осени. Правда, падал он вверх. Духа это успокаивало: снег, падающий прямо на лицо, его почему-то сильно раздражал. Несколько движений ладонями хватало, чтобы иногда устраивать подобные фокусы.