Проводить пастора пришло все село, и даже жители соседних районов. Но хоронили находку, к сожалению собравшихся, в закрытом гробу. Это стало поводом для очередной волны слухов. Например, о том, что труп пастора хорошо сохранился и, чтобы у провожавших не было соблазна сделать фотографии несчастного, гроб открывать не стали. Однако портрет на каменную плиту все же разместили.
– Мне нужна помощь… Я сильно замерз, – Дамиан понимал по-русски и даже мог изъясняться простыми предложениями. Он рассчитывал, что этого будет достаточно, чтобы его поняли. Но охрана на входе в больницу просто проигнорировала мужчину. Тогда темный силуэт вошел в автоматически открывающиеся двери.
Зажав руки в подмышках, он, не глядя вперед и не замечая людей, оказался в освещенном холле приемного отделения. Дамиан околел настолько, что еле плелся к стойке дежурного. Медработники, снующие из здания больницы и обратно, не обращали никакого внимания. Ему ничего не оставалось, как покорно встать в очередь. Прошло минут пятнадцать, и он наконец оказался перед женщиной в белом халате за стойкой. Быстро попросить помощи не получилось: пока он мямлил и вспоминал русские слова, дежурная повернулась к стоящей за ним девушке.
– Слушаю вас, Марта, – женщина вытянула шею и прищурила близорукие глаза.
– Мне график дежурства отделения хирургии, пожалуйста.
– Сейчас глянем, – дежурная уткнулась в экран монитора, застучав полными пальцами по клавиатуре.
Мужчина в пасторской рясе резко обернулся. Он отстоял очередь и мертвецки замерз, а на него даже не посмотрели, не говоря о том, чтобы выслушать. Девушка, общавшаяся с дежурной медсестрой, тоже не обратила на него внимание. Он испепелял ее взглядом, пытаясь вслух возмутиться отношением к людям, которым действительно нужна помощь, но от переполнявшей злости, не смог вымолвить ни слова. Марта, как ее назвали, стояла рядом, с нетерпением ожидая результата поиска.
– Марта, держите ваш график. Вроде без изменений. У вас будут правки?
– Нет-нет. Я по просьбе Давида. Он говорит, кто-то хотел в отпуск уйти, а кто именно, не помнит.
Девушка, постепенно продвигаясь к дежурной, оказалась прямо перед немолодым мужчиной. Он еле сдерживался, чтобы не прикрикнуть на нее, но боялся, что тогда ему как иностранцу могут отказать в помощи. К своему удивлению, он даже перестал мерзнуть и наконец выпрямился. «Невозможно, чтобы меня никто не заметил», – подумал он и оглянулся. Люди, подходившие и отходившие от стойки дежурного, едва задевали его, но не выталкивали из очереди, как это обычно бывает в городских больницах.