Кроме Ники и Сержа, в летучке принимали активное участие их однокурсники Витя Гренкин и Костя Молотков, обитатели второй комнаты блока №709, а также Иван Козлов с немецкого факультета – разгильдяй по убеждениям (то есть он мог на теоретическом уровне отстоять свои разгильдяйские убеждения перед сторонниками педантичного отношения к жизни). Иван по неизвестным причинам не любил имени, данного ему родителями, и поэтому все его называли на английский манер – Айвэн (с ударением на первом слоге). Если его называли просто Иван или, упаси господи, Ваня, он злился и пытался нанести ответную обиду. В начале учебного года Айвэну не дали место в общежитии, поскольку он не был согласен с деканатом по некоторым вопросам принципиального характера; в частности, Айвэн Козлов и декан имели существенно различающиеся точки зрения по вопросу о том, насколько широко могут простираться границы всестороннего общения с девушками. Декан проявил себя консерватором, Айвэн – неумеренным либералом, за что и был изгнан из общежития. Он некоторое время жил у разных своих знакомых и в конце концов поселился в комнате Ники и Сержа. Два месяца назад, в ноябре, он пришел к ним с раскладушкой и попросил морально-политического убежища и защиты от произвола администрации. Убежище было предоставлено, Айвэн прижился, положительно себя зарекомендовал и на последних летучих комсомольских собраниях уже имел полное право голоса.
Серж как председатель летучки исполнял свои обязанности безукоризненно, и уже через полчаса после начала заседания благодаря его блиц-тостам и правильно выбранному ритму смены блюд (сало – соленые огурцы – сало) за столом развернулась горячая дискуссия на тему "Что есть предмет "История КПСС" и на хрена его долбить целых два семестра?" Противниками столь длительного изучения славной истории партии были Айвэн и Костя Молотков, аргументация их была нецензурной и весьма убедительной. Ники и Витя Гренкин считали себя лояльными по отношению к главной политической силе страны, и их доводы были не менее убедительными. Ники от четырех стаканов сухого вконец распоясался и перешел на личности – стал обзывать своих оппонентов, как это было принято в высших партийных кругах, ренегатами и политическими проститутками. Костя, не поняв метафоры, обиделся на товарища за "проституток" и принялся называть Ники словами, не имеющими никакого отношения к теме дискуссии. Серж умело погасил назревавший конфликт двумя звонкими и абсолютно безобидными с медицинской точки зрения подзатыльниками, беседа плавно перешла в мирное русло. Заговорили о следующем экзамене.